Неодинокий Попсуев - [8]

– Шесть. На растяжение, на разрыв, на структуру…

– Это вас испытывали? – женщина явно провоцировала его, но вдруг сменила тему: – Как там деканат поживает?

– Да живет как-то, – сдулся Сергей.

– Исчерпывающе. Вкусный борщ, Орест, спасибо. До завтра, коллеги.

Закиров проводил Несмеяну.

– Я сморозил не то? – спросил у него Попсуев.

– Да нет, всё в порядке. Она такая. Жалко ее.

Сергея потрясло это признание. «Жалко? Чего ее жалеть?» Посидев немного, он попрощался с хозяином и пошел спать. «Чего я глупею рядом с нею? Первый раз такое! – ему досадно было ощущать себя мальчишкой, запавшим на сумасбродку. – Чего подкалывала? Тоже запала?»

Ночь прошла в полудреме. Сергей долго ворочался в плену возбуждающих картин. Под утро ему приснилось, что Несмеяна не может отворить дверь своего кабинета, а он помогает ей, прикасается к ней, чувствует ее тело. Она отстраняется, тут же льнет к нему, а дверь никак не открывается…

– Нет, так нельзя больше! – ревел утром Попсуев под ледяным душем.

Вечная мерзлота

В восемь двадцать Сергей зашел к Светлановой. Молча кивнули друг другу, словно уже виделись сегодня. Попсуев смотрел, как Несмеяна закрывает дверь, и вспомнил о своей предутренней полудреме. Хотел сказать ей об этом, но раздумал. Потом решился, но всё равно не сказал. Так и шли молчком, хотя его так и подмывало спросить у гордячки, с чего это широкий подоконник под лестницей называют «кузней»?

В комнате ОТК контролеры сидели вдоль стен, как белые курочки на насесте. Одни что-то жевали, другие болтали или вязали. Светланова представила Попсуева.

– А это правда, что вы мастер спорта? – спросила та, что улыбнулась ему в коридоре. Тело ее так и играло под халатиком.

– У вас повод? – Сергей указал на два торта. – Поздравляю. Кого?

– А если меня? – подошла улыбчивая вплотную к нему, так что он ощутил запах ее духов.

Попсуев взмахнул руками, и именинница забарахталась, как муха в паутине, в кольцах широкой синей ленты, крепко охватившей ее стан. Попсуев прикоснулся губами к ее свежей щечке и произнес: – Поздравляю.

В комнате поднялся визг и смех. Все сбились вокруг них, освобождая пленницу от ленты и удивляясь, как это Попсуев умудрился слету окрутить девушку. Хитрого ничего тут не было, тренировка да была бы лента припасена. О Светлановой на минуту забыли. Та пережидала, когда барышни угомонятся.

– Попсуев, – прозвучал, наконец, ее голос, – Дайте ленту!

– Лента, пардон, подарок… – Сергей смотрел на именинницу.

– Татьяна, – сказала та.

– …Татьяне. С днем рождения, Танюша.

– Так, девушки, восемь тридцать. По местам! – скомандовала Светланова. – Попова, в перерыв зайдешь.

– Чересчур строги вы с персоналом, Несмеяна Павловна! – сказал Попсуев, когда они вышли из комнаты.

Несмеяна презрительно улыбнулась: – У вас, Сергей Васильевич, есть опыт иного обхождения с подчиненными? Извините, мне туда.

– А кто ж мне покажет владения ОТК? – произнес Сергей, глядя ей вслед. Светланова не оглянулась. Вечная мерзлота! Но какая грация!

«Под белою кожей арктический лед, и капельки яда на кончике фраз, откуда в осе этот липовый мед? Откуда закваска, откуда экстаз?» – написал Попсуев на бумажке, свернул клочок вчетверо и сунул в кармашек рубашки.

Такая вот она, Несмеяна Павловна

Спроси художника, что главное в облике Светлановой, тот, не задумываясь, скажет: «Царская стать». Несмеяна Павловна была царственно самонадеянна, уверена не только в себе, но и во всех, кто рядом. Это порой раздражало окружающих, но и заставляло уважать ее. Несмеяне Павловне нельзя было соврать, потому что никто не мог, глядя в ее глаза, покривить душой. С нею было проще согласиться, чем спорить. Она не отстаивала свою точку зрения с пеной у рта, не повышала голос, никогда не требовала ничего сверх того, что было положено. Именно это выводило из себя непорядочных людей, когда им тыкали в лицо их же разгильдяйством. Ладно бы потребовала чего-нибудь заведомо невыполнимого, можно было бы и отмахнуться, и даже послать куда подальше. Причем ей было всё равно, кто перед нею, токарь или главный инженер, одними и теми же словами и нотками она пеняла ему и требовала немедленного ответа. В этом смысле она была идеальным руководителем цеховой службы ОТК. Это понимали все, от контролера 1-го разряда до директора завода. К слову сказать, когда директор однажды обронил в разговоре, что думает сделать Светланову своим замом по качеству, к нему тут же потянулись начальники цехов с просьбой «повременить, а то придет всеобщий пипец».

Свою работу в должности мастера ОТК Светланова начала в 10-м цехе на участке комплектующих заготовок, где ей сразу же сказали, что сначала план, а потом уже качество. Несмеяна выслушала и возразила, что она закончила с отличием вуз и прошла практику на одном из лучших заводов министерства под Москвой, и у нее на этот предмет есть свой взгляд: прежде всего качество, а уж потом и план. И что она не пропустит брак, ни под каким соусом. «Романтичная бабенка!» – переглянулись производственники, но когда она в первый же день вернула половину дневной выработки, а на следующий день всю, поставив под угрозу месячный план цеха и завода, ее вызвали к главному инженеру Некрасову.