Неодинокий Попсуев - [16]
– Никита Тарасыч, а давай завтра в гостинице оттянемся, по-домашнему. Глинтвейн пил когда-нибудь? Сварю.
– Суп, что ли? Да слыхал про него, девки жужжали: глинтвейн, глинтвейн! Но не пил. Чего сидеть, айда прошвырнемся. Внизу жду.
Еще в гостинице Попсуев услышал голоса. Берендей стоял под фонарем, окруженный подростками. Парни кричали и размахивали руками. Никита Тарасович сгреб двух юнцов за шкирку, как котят, потряс ими в воздухе и вернул на асфальт. Склонив обоих в поклоне, сказал: – Прием закончен! – и подтолкнув так, что оба носом забурились в сугроб, добродушно глянул на остальных, те попятились. – Малолетки еще, – вздохнул он, – совсем дураки. Ну да откуда им знать, что я «Запорожец» могу поднять. Особливо после пол литра! – захохотал он на всю улицу.
На завтра к вечеру Попсуев накупил всего, что требовалось, благо, в магазинах ОРСа рабочих снабжали по высшей категории, всего было полно и безо всяких талонов. Слил в трехлитровый чайник бутылки портвейна, вермута, сухого красного вина, выжал лимон, очистил и разломал пару мандаринов, накрошил мармелад, бросил корицу, пакетик ванильного сахара, а затем включил чайник. Подумал-подумал и свалил туда же мандариновые и лимонные корки. Берендей с несвойственной ему живостью следил за приготовлениями.
– Хочешь сказать, что вот это можно пить? – несколько раз поинтересовался он. – Столько витамина цэ истребил. С водкой понятней. Говоришь, у них так пьют? Извращенцы.
Чайник закипел, по комнате пополз пьянящий цитрусовый запах, от которого перехватывало горло. Попсуев разлил по стаканам дымящийся красный напиток.
– Пить горячим, чтоб обжигало.
Когда Берендей проглотил один глоток, а второй не смог, Попсуеву стало жаль его. Берендей с тоской огляделся по сторонам, не зная, куда выплюнуть сказочное питье.
– Я давно знал, что там одни придурки живут, – изрек он. – Ты-то что к ним примкнул? Водку купил? «Оттянулись».
Сергей достал водку. 0,75. У Берендея оттаял взгляд. Тут пришел халявщик Брыкин из московского КБ. Он всегда держал нос по ветру и умудрялся приходить к первой рюмке.
– Пьете? – удивился он.
– Хочешь глинтвейн? – Попсуев подал стакан Берендея. – Для разгону.
Брыкин с удовольствием вытянул напиток, шумно выдохнул, наслаждаясь: «А-а-а!.. Какие напитки тут у вас!» Берендей передернулся.
– Водку будешь?
Брыкин ответил, как собака, глазами: буду, мол, и охотно. Берендей откупорил бутылку, разлил. Только конструктор поднес стакан ко рту, Никита Тарасыч, нарушив обычай, отставил свой, достал смятую бумажку из кармана, разгладил ее на столе и сказал: – Мы тут, Глеб Саныч, скидывались… На вот это, – он указал пальцем на чайник и на водку с закуской: – С тебя, так и быть…
– Дверь-то я не закрыл! – вскинулся Брыкин, выхватив ключ из кармана.
– Куда ты? Выпей сперва. Кому твоя дверь нужна? – крикнул ему вслед Берендей, но Брыкина и след простыл. – Поехали, а то еще кого принесет. Хотя в чайнике много бурды. Ну, беленькая! Русь – ее ничем не замутишь.
Берендей выпил, включил телевизор, там шла пресс-конференцию какого-то известного академика, директора института.
– Да, знать бы, где упадешь. Уже жалею, что не приехал в эту глушь. Хорошо тут у них. Всё есть. От одной закуски судороги по телу. Мне тут нравится. Городок, гостиница, коттеджи. Основательные, будто Собакевич строил.
В это время академик в телевизоре ликующе сообщил:
– Скоро появится новый вирус гриппа, и миллиард человек умрет!
Попсуев развел руками: – Вот те на! Радости сколько!
– Не дрейфь, Серега, – сказал Берендей, – мы всё равно в другом миллиарде. Апокалипсис в их миллиарде случится, в «золотом». Там и так уже одни золотари живут.
Для написанья протоколов не надо десять балаболов
Протокол составляли в кабинете заместителя главного инженера. Мнения сторон были полярными. Когда все наорались и подустали, Берендей, до того молчавший, устроился в кресле и попросил минуту внимания. Добродушно и очень складно он двадцать минут вел речь о причинах коррозии, подмигивая металловедам, которые думали, что только они владеют тайнами своего мастерства. Пенял подрядчикам, нарушавшим режимы термообработки и проталкивавшим на «Нежмаш» слитки со скрытными дефектами. Указывал на конструкторские недоработки и несовершенство приборного контроля. Укорял в лукавстве эксплуатационников, нарушавших режимы эксплуатации. Никто не перебивал, так как у всех рыльце было в пушку, и каждому было что исправлять.
– Предлагаю мировую, – в завершении спича произнес Берендей. – Консенсус. Леди Чаттерлей любила присказку: «Какая ж мисс не любит компромисс?» Вот наш проект…
Проект присутствующие приняли с тремя незначительными поправками.
Когда нежмашевцы вернулись в гостиницу, начальник похвалил Попсуева: – Правильно себя вел, Сергей, не егозил, но и поблажек не давал. Очень хорошо! Надо тебя дальше двигать, на место Поповой, а старушке на печь залезать.
Берендей включил телевизор и, кивнув на беснующихся депутатов, обронил:
– Мы ладно, десять часов орали за-ради дела, а эти чего? Когда в нержавейке много хрома, хром вызывает МКК…
– Нержавеющие стали вдруг ржавеющими стали, – не удержался Сергей от экспромта.
Любовь к людям, доброжелательное отношение к человеку вообще, жертвование своим временем, деньгами, репутацией ради благотворительности. Помощь нуждающимся, человеколюбие. Широкая поддержка и покровительство наукам, искусству и образованию. Таковы основные черты филантропии и меценатства. Очередная книга серии рассказывает о самых знаменитых меценатах и филантропах — от древности и до наших дней. Среди них были ― Птолемеи, Меценат, Акбар Великий, Рудольф II, Людовик XIV, Ф.П. Гааз, И.В. Цветаев, Бахрушины, П.М.
«Гаргантюа и Пантагрюэль», «Ярмарка тщеславия», «Мадам Бовари», «Война и мир», «Братья Карамазовы», «Обломов», «Похождения бравого солдата Швейка…», «Так говорил Заратустра», «Процесс», «Тихий Дон», «Великий Гэтсби», «Улисс», «Сто лет одиночества» – эти романы навсегда вошли в историю литературы. Каждый из них отражает свою эпоху, свою национальную культуру и одновременно обращен к будущим поколениям всего мира.Новая книга серии рассказывает о ста самых известных романах, оказавших влияние на мировую культуру нескольких столетий.
«Архив» – роман об одном из потомков полководца Суворова, сохранявшем архив семейства Суворовых с двадцатых по восьмидесятые годы 20-го столетия, произведение глубоко патриотического содержания. В романе переплетается семейная хроника главного героя с авантюрным сюжетом жизни его знакомых и близких в начале века.Роман начинается как детективно-приключенческое повествование о наследстве великого полководца А.В. Суворова и его потомков, затем приобретает характер семейной саги.В центре произведения – Георгий Суворов, принявший эстафету от своего бесстрашного брата Лавра, а также от славного прошлого России в целом.
В «Тихой заводи бытия» предстает провинциальный город, по которому лихо прошлись девяностые годы, не затронув, однако, характера и привычек горожан, привычных к потрясениям и застою, вдохновению и рутине, вечно живущих в предрассудках и мистике, ненависти и любви. В книгу вошла повесть «Музей» – фантасмагорическая притча с элементами детектива, «Кошка черная с тополя зеленого» – рассказ о драматичных отношениях матери и сына и «Зоопарк» – история о необыкновенном происшествии в зверинце.
Давно признаны во всем мире достижения российской науки. Химия, физика, биология, геология, география, астрономия, математика, медицина, космонавтика, механика, машиностроение… – не перечислить всех отраслей знания, где первенствуют имена российских ученых.Что такое математический анализ Л. Эйлера? Каковы заслуги Н.И. Лобачевского в геометрии? Какова теория вероятности А.Н. Колмогорова? Как создавал синтетический каучук С.В. Лебедев? Какое почвоведение разработано В.В. Докучаевым? Какую лунную трассу создал Ю.В.
У этого писателя с большим творческим потенциалом есть одна, может быть, кажущаяся второстепенной особенность. Он представляется здоровым человеком с нравственным и здоровым юмором. Может быть поэтому герои Виореля Ломова часто грустят, обнаружив жизнь не в себе, а вне себя. А еще все они очень добрые, без модной ныне агрессии ума, тела, секса или фантазии. Проза В. Ломова не только добрая но и обильная. И фонтанирует она не словами, а, прежде всего, мыслями, непринужденно переходящими в образы и обратно. Потому и появляется ощущение, что она словно катится по какой-то одной ей известной траектории навстречу событиям не таким уж невероятным.
Из чего состоит жизнь молодой девушки, решившей стать стюардессой? Из взлетов и посадок, встреч и расставаний, из калейдоскопа городов и стран, мелькающих за окном иллюминатора.
Эллен хочет исполнить последнюю просьбу своей недавно умершей бабушки – передать так и не отправленное письмо ее возлюбленному из далекой юности. Девушка отправляется в городок Бейкон, штат Мэн – искать таинственного адресата. Постепенно она начинает понимать, как много секретов долгие годы хранила ее любимая бабушка. Какие встречи ожидают Эллен в маленьком тихом городке? И можно ли сквозь призму давно ушедшего прошлого взглянуть по-новому на себя и на свою жизнь?
Самая потаённая, тёмная, закрытая стыдливо от глаз посторонних сторона жизни главенствующая в жизни. Об инстинкте, уступающем по силе разве что инстинкту жизни. С которым жизнь сплошное, увы, далеко не всегда сладкое, но всегда гарантированное мученье. О блуде, страстях, ревности, пороках (пороках? Ха-Ха!) – покажите хоть одну персону не подверженную этим добродетелям. Какого черта!
Представленные рассказы – попытка осмыслить нравственное состояние, разобраться в проблемах современных верующих людей и не только. Быть избранным – вот тот идеал, к которому люди призваны Богом. А удается ли кому-либо соответствовать этому идеалу?За внешне простыми житейскими историями стоит желание разобраться в хитросплетениях человеческой души, найти ответы на волнующие православного человека вопросы. Порой это приводит к неожиданным результатам. Современных праведников можно увидеть в строгих деловых костюмах, а внешне благочестивые люди на поверку не всегда оказываются таковыми.
В жизни издателя Йонатана Н. Грифа не было места случайностям, все шло по четко составленному плану. Поэтому даже первое января не могло послужить препятствием для утренней пробежки. На выходе из парка он обнаруживает на своем велосипеде оставленный кем-то ежедневник, заполненный на целый год вперед. Чтобы найти хозяина, нужно лишь прийти на одну из назначенных встреч! Да и почерк в ежедневнике Йонатану смутно знаком… Что, если сама судьба, росчерк за росчерком, переписала его жизнь?
Роман основан на реальной истории. Кому-то будет интересно узнать о бытовой стороне заграничной жизни, кого-то шокирует изнанка норвежского общества, кому-то эта история покажется смешной и забавной, а кто-то найдет волшебный ключик к исполнению своего желания.