Необыкновенный охотник - [2]

Пастор местного прихода Христиан Людвиг Брем был человеком уважаемым не только в Рентендорфе — его честность и благородство, доброта и отзывчивость снискали ему популярность далеко за пределами деревенского округа, именно за это ценили его прихожане. И очень немногие знали, что их духовный наставник — известный ученый, один из крупнейших в Европе знатоков птиц, один из основоположников науки о птицах — орнитологии, что он почетный член различных научных обществ, что его приглашают на заседания в Иенский университет и к его мнению прислушиваются самые знаменитые профессора. А его трехтомное сочинение «Материалы к познанию птиц», «Монография попугаев» и другие книги были хорошо известны ученым и любителям природы.

Всего этого крестьяне, конечно, не знали. И не следует тому удивляться: ведь сто с лишним лет назад наука была достоянием очень немногих, смысл и значение ее были понятны далеко не всякому, ученые, нередко жившие в нищете, считались чудаками. Видимо, чудаковатым считали прихожане рентендорфского церковного прихода и своего пастора — как-то непонятно им было, зачем пастор столько времени проводит в лесу, зачем столько сил тратит на изготовление чучел, почему так подолгу и так внимательно наблюдает за какой-то малоприметной пичугой, устроившей свое гнездо под стрехой сарая. Но прихожане прощали своему наставнику эти «чудачества» — у кого их нет? — и ласково называли Христиана Брема «птичьим пастором».

Однако приехавший в то весеннее утро 1847 года в Рентендорф барон Джон фон Мюллер был иного мнения о местном пасторе. Он никогда не видел Христиана Людвига Брема, но знал о нем больше, чем прихожане, регулярно слушавшие проповеди пастора и исповедовавшиеся ему в грехах.

Джон Мюллер (так почему-то называл он себя на английский манер, хотя от рождения носил имя Иоганн Вильгельм) был человеком богатым. Его дед в молодости эмигрировал в Южную Африку, нажил там большие деньги и, вернувшись на родину, купил старинный рыцарский замок под Вюртембергом, а заодно и баронский титул.

Дед Мюллера был доволен судьбой, но внуку богатства и денег оказалось недостаточно. Ему еще нужна была слава, причем обязательно слава ученого.

И вот, окончив в 1845 году университет, девятнадцатилетний барон отправляется в путешествие. Для начала он выбрал Алжир и Марокко. Правда, первое путешествие не прославило барона, не сделало его имя известным среди ученых. Однако барон не собирался отступать. Что ж, у него достаточно денег, достаточно упорства, он еще очень молод и добьется своего.

И Мюллер активно занялся подготовкой новой экспедиции. Но если денег, энергии и желания у барона было более чем достаточно, то знаний ему явно не хватало.

И тогда, поразмыслив и посоветовавшись со сведущими людьми, решил Мюллер отправиться к знаменитому орнитологу пастору Брему.

…Оставив экипаж на крохотной деревенской площади, рядом с трактиром, на вывеске которого красовался большой красный петух, барон медленно стал подниматься по узенькой крутой улочке к пасторскому дому, едва видневшемуся среди густой зелени деревьев.

Миновав маленькое кладбище, барон остановился и огляделся. Сзади и чуть внизу осталась деревня, прямо перед ним возвышалась небольшая церковь и пасторский домик, а дальше, почти сразу за домиком, поднималась зеленая стена леса.

Высокий широкоплечий человек вышел из дома и не торопясь направился навстречу барону. Мюллер сразу понял, что перед ним пастор, хотя почему-то представлял его себе совсем иным. Может быть, виной тому была черная бархатная шапочка, которая придавала Брему слишком домашний вид и которая так не вязалась с мужественным выражением его обветренного лица.

Пастор Брем привык к самым неожиданным посетителям, и вряд ли удивило его появление в Рентендорфе барона. Может быть, Брема — человека сдержанного и немного сурового — несколько удивили изысканный, мало приспособленный к путешествиям костюм приезжего, дорогие перстни и тонкая трость с золотыми украшениями, но он не подал вида. Коротко поздоровавшись с гостем, он решительным жестом пригласил его в дом.

Мюллер поднялся на невысокое крыльцо и остановился пораженный. В первые секунды он как будто даже не понял, куда попал: с полок, из шкафов, со стеллажей, вытянувшихся до потолка, смотрели на него птицы. Лишь через несколько секунд сообразил Мюллер, что находится в кабинете пастора и видит его знаменитую, крупнейшую в Европе и, наверное, одну из самых крупных в мире коллекцию птиц. Впрочем, это была, конечно, лишь часть коллекции пастора Брема — вся она не смогла бы поместиться и в десятке таких кабинетов: ведь в ней насчитывается свыше девяти тысяч экспонатов!

Чучела птиц стояли в определенном порядке, каждая имела этикетку. Многие птицы были знакомы барону — одни водились в Германии, других он встречал в Алжире или Марокко, но многих видел впервые.

Мюллер знал о коллекции Христиана Людвига Брема, но даже представить себе не мог, что она производит такое сильное впечатление. И — подумать только! — это научное богатство собрано здесь, в маленькой деревушке. Ах, если бы эта коллекция была в залах его замка! Барон на секунду представил себе, как водит он гостей по залам, как небрежно говорит им о том, что нигде в Европе нет больше такой коллекции, как слышит слова восхищенных гостей…