Необыкновенные истории для друзей Любавы - [36]

Хлебнув необыкновенной влаги, они по мановению волшебной руки… окунулись в Пчелиный Рой. Приведя в движение усики и учуяв человеческий запах, Рой угрожающе забучал. «Давайте их зажалим!» – воинственно прожужжала самая молодая пчёлка, красноречиво пошевелив кончиком золотистого брюшка. Рой согласно сплотился против онемевших девочек. «Не убивайте – они ни в чём не виноваты! Это добрые люди: я их осязала своими усиками», – одна из роевых пчёл выступила в защиту одеревенелых сестёр. «Ладно, девица-пчелица, – прозвучало властное гудение. – Ты их защищаешь – ты их и проводишь к Свиридине. Не будем терять дорогое время на перепуганных девчонок. Смотри у меня: отведёшь – и сразу назад – в Рой». Девица-пчелица задорно зажужжала – и скрепила передние и задние крылья. Только сейчас сёстры осознали всю степень угрозы, которая их миновала. Они размяли застывшие ноги – и ринулись за стремительной пчёлкой. Приведя красных девиц к матке, девица-пчелица тут же развернулась – и полетела на поиски Роя. «Вы как здесь оказались?» – удивлённо спросила Свиридина, отмахиваясь от назойливых пчёл, которые неустанно чистили её крупное тело. «Мы прибыли издалека, чтобы вернуть домой Дювэ, – от волнения разоткровенничалась Любава. – По дороге на нас напал Пчелиный Рой и хотел зажалить до смерти». «Вот оно что-о-о, – понимающе протянула матка. – Напрасно испугались, красны девицы. – Мы ведь жалим только грешников. А вы, по всему видать, очень хорошие люди, коли отважились на такое опасное путешествие ради любимого котика. Наши гнёзда находятся в середине Мирового древа, а значит – в середине вашего пути. А на пчёл вы зла не держите: мы невзлюбили людей от горького горя. Они занесли сюда пестициды и синдром разрушения колоний. На то я и Божья мудрость, чтобы различать добро и зло. Располагайтесь поудобней на пеньках, вкусите медвяных яств да запейте пчелиным молочком». Раздираемые волчьим голодом, девочки набросились на еду, как волк на овцу. Увлёкшись деликатесами, сёстры не сразу заметили хорошенькую робкую пчёлочку, тщетно пытавшуюся привлечь внимание матки. Наконец, одна из рабочих пчёл нагнулась к ножкам Свиридины и отчётливо прогудела: свадьба, свадьба. После чего матка взглянула на пчёлочку – сначала двумя сложными глазками, затем – тремя простыми, пошевеливая хоботком. Боязливая пчёлка осмелела – и приблизилась к Божьей мудрости на почтительное расстояние. «Ну, и когда состоится твоя свадьба со шмелём?» – неодобрительно спросила Свиридина. Пчёлочка опять оробела и тяжело задышала всеми дыхальцами. «Я отложила её на осень, – чуть слышно прожужжала невеста, – когда шмель совсем отощает». Тем не менее её слова хорошо расслышали все присутствующие пчёлы: и рабочие, и кукушиные, и нежалящие, и трутни, и, конечно, сама матка, разразившаяся довольным гудением. Отжужжав, она повернула к пчёлам-кукушкам глазастое темечко и сурово произнесла: «А вы чего веселитесь? С вами будет особый разговор. Когда прекратите подкладывать яйца в чужие гнёзда? отбирать и воровать пищу у моих детей?» Издавая высокие звуки, клептоманки попытались оправдаться тем, что им не хватает приспособлений для сбора пыльцы, но, натолкнувшись на стену молчания, предпочли убраться восвояси. Облизав пальчики, девочки залюбовались своеобразным танцем в исполнении стройной пчёлки. «Какая умница, – похвалила её Свиридина. – Как тебе удалось найти столько пыльцы и нектара? Завтра закатим пир горой».

Едва матка произнесла последние слова, как Мировое древо затряслось от раскатов грома. Девочки тоже затряслись – и потянулись друг к другу. «Не бойтесь! – властно промолвила Божья мудрость. – Громовержец никогда не разит пчелиные гнёзда. Готовьтесь в дорогу и помните заветные слова: «Сидят девицы в тёмной темнице, вяжут сетку без иглы, без нитки». Стоит их произнести – любая пчела станет вашей подругой». «Беда! – перебила разговор пчелиная разведчица. – К нам приближается рой шершней». «Не беда! – одёрнула паникёршу Свиридина. – Раньше справлялись – и теперь справимся. А для вас, красны девицы, шершни представляют огромную опасность».

Но сёстры уже успели испугаться, не ожидая предостережений. Прямо на них неуклонно надвигалась армада гигантских насекомых с кровавыми глазами и хищными челюстями. Психическая атака тигроподобных шершней сопровождалась нарастающим гулом и устрашающим размахом зловещих крыльев. От страха Любава два раза глотнула из дарованного сосуда. Какая-то неведомая сила закинула её за облака – девочка ударилась головой о небесную твердь и вверх тормашками свалилась на первое небо. Не долго думая, младшая сестра последовала примеру старшей и проделала аналогичный путь.

Целый час сёстры пролежали без сознания – на втором часу стали потихоньку приходить в себя. Открыв глаза, Любава обнаружила, что распласталась в бескрайнем поле – под блестящим серебристым небом, попорченным отдельными мрачными тучами. Непривычное небо висело так низко, что девочке стало не по себе. Она толкнула в бок лежащую рядом сестру – и та, пошевельнувшись, продрала мутные глаза. «Неужели мы добрались до Бабушки с Дедушкой?» – неуверенно предположила Любава. «Маловероятно, – отмела версию Наташа. – Где ты видела такое странное небо?» Преодолевая боль в мышцах, ловкая и прыгучая, как обезьянка, младшая сестра одним прыжком вскочила на ноги. Потом вытянула вверх указательный палец, сделала ещё один прыжок – и угодила пальцем прямо в небо. «Это жесть, – начала догадываться Наташа. – А обширное поле – не что иное, как Мать Сыра Земля». «Какой красивый бык прогуливается взад и вперёд, – восхитилась старшая сестра. – Такой же белый, как наш Дювэ». «Это бог солнца Хорс. Он, как белый свет, есть всегда, даже когда небо покрыто тучами». Подтверждая Наташины слова, бык закивал влажным «зеркалом». Приняв кивки за любовный зов, к нему рванула пятнистая чёрно-белая корова. «Жена Хорса, – продолжила рассказ Наташа. – В её образе предстаёт рогатый месяц». Корова-месяц неслась по полю на крыльях любви, а на её полых рогах, как знамя, развевалось чистейшее бельё. На белоснежном фоне в глаза бросались многочисленные чёрные пятна.