Необыкновенные истории для друзей Любавы - [22]

Мама пристально посмотрела на Папу, потом перевела взгляд на Любаву: «Хотя, по мнению французов и Папы, сейчас три часа утра, однако это не помешает нам устроиться на ночлег. Любаве необходимо выспаться как следует, чтобы поехать во дворец со свежей головой». «А в котором часу мне следует туда ехать?» – преодолевая зевок, спросила Любава. «Когда хочешь, только не поздно. Если Марина сказала, что будет тебя ждать, значит, ты застанешь её на месте», – туманно ответила Мама.

«Тайное станет явным во время Праздника», – пробормотала Любава – и погрузилась в благотворный сон.

Учитывая, что девочка заснула под утро, выспалась она ближе к полудню. Алупка, где расположен Воронцовский дворец, находится рядом с Симеизом, так что Любава прибыла на место встречи как раз не поздно. Зелёные волосы Марины переливали изумрудом около кассы дворца. Когтистые пальцы утопали в роскошной гриве, украшавшей очаровательную лошадку, очень похожую на пони. «Это галльская порода», – предварила нимфа немой Любавин вопрос, поправляя красную шапочку на голове лошадки. «Она что – из Галлии?» – проявила интерес Любава. «Нет, это мерроу из Ирландии, – небрежно пояснила зеленовласка. – Мне её навязал предок. Он сказал, что при знакомстве с тобой я допустила много огрехов и нуждаюсь в мудром руководстве». «В чьём руководстве?» – уточнила Любава. «В руководстве мерроу, конечно, – с досадой в голосе ответила нимфа.

– Я правильно говорю?» – обратилась она к галльской лошадке. Та кивнула головой и отчётливо выговорила: «И-го-го». «А кто такой предок?» – решилась Любава на следующий вопрос. Нимфа в упор взглянула на девочку. «Предок у нас у всех один – бог морей и потоков Нептун, – произнесла она после длительной паузы. – Разве Мама ничего тебе не рассказывала? Он прибыл специально для встречи с ней. В её честь он устраивает торжественный приём». «Нет, ничего…

– оцепенела Любава, – …почти ничего».

Потеряв к девочке всякий интерес, нимфа переключилась на портрет Екатерины II. Любава осмотрелась и только теперь заметила, что находится внутри Воронцовского дворца. «Мерроу спрашивает, как тебе понравился дворец?» – Марина перевела взгляд с царицы на подавленную девочку. «Я не знаю. Я ничего не видела», – выдавила из себя Любава. «Между тем мы обошли полторы сотни комнат», – хмыкнула Марина. Любава смутилась и от переживаний стала оправдываться на французском языке. Нимфа долго слушала иностранный лепет, а после того, как Любава исчерпала все французские извинения, спросила у всезнающей лошадки: «У нас в Мировом океане кто-нибудь так разговаривает?» «И-го-го», – ответила мерроу и в знак одобрения потрясла пёрышком на красной шапочке. «Будешь фотографироваться вместе со львами?» – предупредительно спросила нимфа. Любава хотела уже было снова испугаться, но вовремя заметила великолепных мраморных львов, облепленных туристами. «Лучше на фоне магнолии», – подстраховалась девочка. Пощёлкав мобильником, Марина предложила честной компании прогуляться по Верхнему Парку. «А она не такая уж отсталая», – подумала Любава и охотно приняла предложение. Завороженная колдовским Лебединым озером, девочка опять перешла на французский язык. Она спела весь репертуар Патрисии Каас и без запинки продекламировала всего Лафонтена. Марина слушала её, раскрыв рот, а лошадка за неимением ладоней била в копытца. «И-го-го», – сказала мерроу. «И я так думаю», – одобрила её мысль Марина и предложила девочке превратиться в русалку. «А что для этого нужно сделать?» – полюбопытствовала Любава. «Существуют разные способы превращения, – нравоучительно сказала нимфа. – Но самый надёжный – это утопиться. Утопленницы все становятся русалками». «Я подумаю», – уклончиво ответила девочка. Марина истолковала её нерешительность по-своему. «Да ты не сомневайся! – с горячностью воскликнула нимфа. – Знаешь, как здорово жить в Мировом океане!» «Но там нет того, к чему я привыкла на земле», – с большими предосторожностями возразила Любава. «Зато там есть то, чего нет здесь!» – ещё больше разгорячилась нимфа. «И-го-го», – вмешалась в разговор галльская лошадка. «Мерроу говорит, – перевела Марина, – что в Чёрном море тоже есть мыши, собачки, петухи и лисы». «Разве они могут жить в воде?» – не поверила на слово Любава. «Конечно, могут, – покатилась со смеху нимфа. – Они же морские!» Любава хранила осторожное молчание. «Может быть, мы с мерроу тебе не понравились? – продолжала уговаривать нимфа. – Но ведь нас очень много, и мы очень разные. В одном Лебяжьем пруду живут и купалки, и лоскотухи, и водяницы, и берегини. Людей ведь тоже очень много, и они тоже очень разные. А заговоришь по-французски – все водяные с ума сойдут». «Я водяной, я водяной, поговорил бы кто со мной», – процитировала Любава – и содрогнулась от ужаса. Марина уловила её настрой. «И-го-го», – подсказала галльская лошадка. «А какие в Чёрном море тритоны, – подхватила нимфа. – Я тебя познакомлю с одним – вот с таким хвостом!» Поскольку Марине, по всей очевидности, не хватало слов, лошадка пришла ей на помощь. Она привела в движение свой шикарный хвост – стала размахивать им из стороны в сторону, свёртывать колечком и даже ставить трубой.