Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 5. Том II - [5]

Само собой разумеется, что как только оккупанты были изгнаны, она откопала книги, и все было вытащено наружу. К счастью, хотя все они пролежали в сырой земле почти полгода, попортились не все и незначительно.

Все эти книги и фотографии лежали в углу занимаемой Алешкиными комнатенки, и предприимчивые девочки решили их использовать.

Занятия в школе начались, а учебных пособий не было. Часть учебников учителям удалось спасти, разобрав их по квартирам. Сохранился и крошечный запас тетрадей, но в основном для письма все ученики и тем более ученики первых классов, использовали бумагу, имевшуюся в их домах.

Пошли в ход как писчебумажные принадлежности старые тетради старших братьев и сестер, газеты и книги. Во всех этих бумажных изделиях ученики исписывали чистые листы, строчки между напечатанными, а иногда и прямо по ним.

Так начала свою учебу Нина Алешкина…

Надо сказать, что несмотря на все эти трудности, она училась хорошо. Отличалась хорошей памятью, сообразительностью, аккуратностью и прилежанием.

К началу1944/1945 учебного года Нина, пошедшая уже в 3-й класс, считалась одной из лучших учениц. Не на плохом счету была и Эла, учившаяся уже в 8-м классе. Этой, последней, как мы знаем, часто приходилось заменять хозяйку дома, так как мама бывала в отъезде.

Мы уже писали о том, что Екатерина Петровна Алешкина имела еще довоенную связь с райотделом НКВД как работник спецотдела, и при ее помощи был разоблачен не один преступник. После освобождения, Александровки, Майского, Нальчика и других городов и поселков Северного Кавказа, эта связь ее с органами НКВД не уменьшилась, а, пожалуй, даже укрепилась, хотя она уже и не работала в спецотделе.

Зная почти всех жителей станицы, так или иначе сотрудничавших с немцами и убежавших при приближении частей Красной армии, Алешкина могла оказать большую помощь с выявлением тех из них, которые, не сумев скрыться далеко, брошенные своими «хозяевами», возвращались обратно, прятались в окружающих горах или у дальних родственников и добывали себе средства к существованию откровенным разбоем и грабежом.

Кате Алешкиной поручалось выяснить места нахождения этих бандитов, для чего ей иногда приходилось покидать станицу.

Вся забота о младших членах этой семьи тогда ложилась на Элу.

И, хотя теперь семья Алешкиных жила уже в «собственном» доме, имела кое-какое хозяйство и крошечные запасы самых необходимых продуктов, хлопот с младшими сестренками у Элы было немало.

Особенно доставалось ей от младшей – Майи.

Все свое раннее детство, в силу сложившихся обстоятельств, Майя была предоставлена самой себе. Поэтому до 7 лет она росла как молодой свободолюбивый звереныш.

С одной стороны, такое уличное воспитание было и благотворно. Она выросла бойкой и сильной для своего возраста девчонкой, не боявшейся вступать в драку с любым мальчишкой и даже основательно отколотить его. Она не боялась собак, коров и любых других животных.

В свои семь лет ей не служили препятствием плетни, заборы, деревья и даже такие речки, как Лезгинка. Но, с другой стороны, это «воспитание» приносило и немало трудностей: она не признавала никакой дисциплины, никаких авторитетов, тем более авторитета старшей сестры.

Конечно, с таким характером ей пришлось очень трудно в первом классе школы с первых же дней.

Кажется, недели через две после начала занятий в школе во время урока Майя собрала в свою сумку все учебники и тетради (к тому времени, то есть 1944–1945 г., в школе имелись уже и учебники, и необходимые тетради, и родители даже шили детям холщовые сумки или добывали дерматиновые портфели).

У Майи имелась сумка, доставшаяся ей по наследству от Нины, а у той уже был дерматиновый потрепанный старый портфель, приобретенный Екатериной Петровной где-то по случаю на Майском базаре.

Так вот, собрала Майя свои пожитки в сумку, встала из-за парты и направилась к двери. Учительница заметила это:

– Ты, Майя, куда?

– На двор, там меня мальчишки ждут, вон, в окно кричат.

– Так ведь занятия еще не кончились!

– А мне уже надоело, – невозмутимо ответила взбалмошная девчонка и продолжала идти к двери.

– Сядь сейчас же на место, вот я твоей маме скажу, глупая девчонка, – вспылила учительница. Это только подлило масла в огонь.

– Не сяду, сама ты глупая, – и Майя уже бегом бросилась к двери. Догнавшей и схватившей ее учительнице она, злобно сверкнув глазенками, крикнула:

– Пусти, а то укушу, – и, вырвавшись, убежала из класса.

Конечно, Екатерине Петровне Алешкиной пришлось потом объясняться с учительницей…

Майя была заводилой большинства классных шалостей, и ее матери пришлось испытать немало горьких минут, выслушивая жалобы на свою младшую дочь от учителей.

Для иллюстрации расскажем еще об одном случае, правда, произошедшем уже в начале 1945 года.

Майя, как и Нина, начала учение раньше положенного возраста. Обе они пошли в школу с 7 лет, в то время как обязательным возрастом для 1-го класса считалось 8 лет. Тем не менее Майя, как и Нина, со школьными занятиями справлялась, и если Майя и не находилась в числе первых учеников, как Нина, то во всяком случае, по учебе была в середнячках. Если бы у нее было побольше усидчивости и старания, она могла бы быть по своим способностям и в числе лучших.