Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 2. Том II - [54]

Вероятно, именно поэтому Акулина Георгиевна Пашкевич всё реже выслушивала сплетни о Кате и Борисе, приносимые в дом Михайловыми, и почти совсем примирилась с тем, что Катю и Бориса видели вместе всё чаще и чаще. Может быть, именно поэтому она не возражала против того, чтобы Борис Алёшкин был приведен в их дом. Получив согласие матери, Милочка Пашкевич, вернее Сердеева, встретив его недалеко от дома, затащила его во двор, познакомила официально со всеми членами семьи и, невзирая на смущение и молчаливый протест сестры, пригласила парня приходить к ним как можно чаще.

С тех пор Борис чуть ли не ежедневно появлялся во дворе Пашкевичей. Иногда его сопровождали и младшие братишки, которые, как мы знаем, уже раньше были знакомы с детьми Андрея. Тогда двор наполнялся шумом и гамом, смехом и визгом во время веселых игр, затеваемых ребятами, Катиными младшими сестрами, ею самой и Борисом. Иногда, в какой-нибудь игре вроде лапты принимал участие даже и сам Андрей, не говоря уже о Милочке и Мите, когда они находились еще в Шкотове.

Взрослые присматривались к Борису и, узнав его поближе, стали относиться к нему доброжелательнее, собственно. это относится, как мы уже подчеркивали, в основном к матери Кати, сестренки, хотя и подшучивали над отношениями, возникающими между Борисом и Катей, относились к нему, как и большинство шкотовских пионеров, прямо-таки с обожанием. Особенно после того, как он стал руководителем пионеров всего района.

Однако мы отвлеклись. Закончим знакомство с Бориными сослуживцами, друзьями и учителями.

Следующая, о ком нам хочется рассказать, была заведующая женотделом Матрена Ивановна Костромина. Ранее мы уже говорили о её взаимоотношениях с мужем, расскажем теперь про неё в другом аспекте. Матрена Ивановна была доброй и отзывчивой женщиной. Очень часто к ней в кабинет шли женщины и девушки и, не стесняясь, выкладывали ей свои самые сокровенные тайны, прося помощи, и советом она никогда никому не отказывала, и её вмешательство даже в чисто семейные дела почти всегда приносило пользу. Правда, во время таких разговоров секретарю райкома ВЛКСМ Смаге приходилось покидать свой кабинет, что он и делал, хотя и не без ворчания. С первых же дней работы Бориса эта высокая полная женщина взяла его под своё покровительство и очень часто давала ему ценные советы для решения тех или иных задач. Между прочим, она была одной из самых горячих приверженцев предлагаемого Борисом слёта пионервожатых. Она же, кажется, была и первой в райкоме партии, кто выдвинул вопрос о том, чтобы вожатыми назначались или учителя, или, во всяком случае, комсомольцы, имевшие среднее образование. Она, пожалуй, одной из первых заметила и те чувства, которые возникали всё сильнее и сильнее между Борисом и Катей, но никогда не позволила себе никаких намеков или замечаний.

В райкоме партии имелось еще два инструктора, один из них – Силков нам уже известен. Второй – Петров почти всё свое время проводил в разъездах, это был уже пожилой мужчина и на комсомольцев смотрел как-то свысока. Они так и не сошлись с Алёшкиным.

Еще один человек оказал Борису немало услуг и помощи. Это заведующий общим отделом райкома партии Кужель Николай. Он был еще молод, едва ли на два-три года старше Бориса, имел среднее образование, окончив школу второй ступени во Владивостоке и какие-то курсы при губкоме партии. Он уже два года состоял в партии и, видимо, благодаря курсам, знал в совершенстве дело учета, всю канцелярскую и бухгалтерскую работу райкомов. Всё это он и выполнял в обоих райкомах сразу. Он и переписку деловую и хозяйственную вел со всеми организациями, он и ведомости на жалование работникам райкомов составлял, он и выплачивал его, он и сметы на всякие расходы составлял, и добивался их утверждения в губкоме, он вел и учетные карточки на коммунистов района (на комсомольцев вёл их Гриша Герасимов). Одним словом, ему доставалось столько технической работы, что, приходя в райком раньше всех, он уходил всегда позже всех. Его помощницей была машинистка райкома партии – Даша, очень скоро ставшая его женой. Оба этих человека вскоре стали настоящими друзьями Бориса и сохранили эту дружбу на долгие годы.

Вот, собственно, и все лица, с которыми Борису пришлось работать за время пребывания его на посту председателя районного бюро юных пионеров Шкотовского района. С некоторыми он встречался и в последующей своей жизни, а с большинством же, уйдя из райкома, расстался навсегда. Кстати, почти все перечисленные нами лица в период так называемого культа личности, то есть в период 1935–1937 годов, были так или иначе репрессированы. Некоторые провели долгие годы в лагерях и получили реабилитацию лишь в пятидесятых годах XX столетия. Некоторые же, как, например, Гриша Герасимов, исчезли навсегда. В последующем, описывая этот период времени и то, как он отразился на жизни нашего героя, мы еще остановимся на всём этом поподробнее. Сейчас же хотелось бы сказать, что все действия тех, кто проводил в этот период эту гнусную работу, явились не проявлением злой воли кого-то одного, пусть даже самого высокопоставленного лица, каким, скажем, был Сталин, как это пытался изобразить в свое время Хрущёв, а вероятнее всего, результатом проникновения в среду людей, занимавших высокие посты в партии и правительстве, предателей, действовавших по указке империалистов зарубежных стран и стремившихся разложить наш строй, нашу партию изнутри. Они, конечно, сделали много зла и отдельным людям, и всему нашему обществу в целом, но своего не добились. Разложить советское общество, вызвать в нём массовые возмущения, следовательно, ослабить его оборонную мощь, они не сумели, в чем и пришлось уже очень скоро убедиться немецким фашистам.