Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 1. Том 2 - [4]

Борозды были не очень длинными, так, по крайней мере, показалось Боре, и он удивился, когда Юра начал упрашивать отца уменьшить урок и дать только по две борозды, но тот остался непреклонным.

Когда ребята приступили к работе, то Боря увидел, что просьбы Юры были не напрасными – дело оказалось действительно тяжелым. Картофель так зарос сорными травами, в особенности осотом, что его иногда было трудно и отыскать в густой траве. Приходилось сперва траву сжать, причем так осторожно, чтобы не повредить картофельной ботвы, тяпкой вырубить корни сорняков, все это собрать и снести за пределы борозды, а затем чистой землей окучить кустик картошки. Вскоре все руки у ребят были исколоты колючими сорняками, болела спина, лицо заливал пот, рубашки уже давно были насквозь мокрыми, а на ладонях появились первые мозоли. И самое главное, проклятая работа шла все медленнее и медленнее, и если первую борозду они осилили за каких-нибудь полтора часа, то на вторую потратили не менее трех.

Солнце уже было высоко, когда Арина, выглянув из-за забора, позвала «работников» обедать. К этому времени ребята справились только с двумя бороздами каждый, и стало совершенно очевидно, что для третьей борозды им едва ли хватит всего вечера. Обед проходил довольно грустно. Мальчишки здорово проголодались, но ожидание тяжелого труда после обеда делало все невкусным. Стасевич видел состояние ребят, но молчал. Однако он был хорошим воспитателем. Сразу же после обеда, когда мальчики стали собираться в поле, он неожиданно разрешил в этот первый день больше не работать, несмотря на то, что урок ими не был выполнен. Однако предупредил, что такое «послабление» им дается первый и последний раз и что впредь он будет требовать выполнения урока без всяких скидок. Ребята этому очень обрадовались. Ведь строгое выполнение урока откладывалось: оно было в будущем, а сейчас они вновь получали желанную свободу.

Конечно, без дела они оставаться не могли и, помыв и перевязав тряпочками с мазью, которую им заботливо дала Арина, поцарапанные руки, ребята решили осуществить план, намеченный еще вчера.

А план заключался в следующем.

Во дворе росла группа больших, высоких елок. Эта группа могучих деревьев стояла почти посреди двора, в ней было три дерева, расположенных одно от другого, на расстоянии трех аршин. Стволы елей были настолько толсты, что мальчики, взявшись за руки, обхватить их не могли. Нижние ветки их, на высоте около четырех аршин, были спилены, а следующие переплетались, образуя огромный зеленый шатер.

В прошлые приезды Бори в лесничество, они с Юрой, забираясь на самые вершины деревьев, видели очень далекие окрестности, там было немного страшно и очень интересно. Ветки каждого из деревьев вверху находились так близко, что ребятам ничего не стоило перебраться с одной ели на другую. И это надоумило их соединить ветки досками и сделать там «воздушный дом». Юра задумал это давно, но одному выполнить эту работу было невозможно, теперь, когда их стало двое, они решили это намерение осуществить.

Найти доски во дворе труда не составляло, довольно быстро разыскали гвозди и куски веревок. Все это, хотя и с трудом, удалось затащить наверх и там укрепить. Пожалуй, самое трудное в этом деле было то, чтобы все это проделать незаметно. Ведь самое главное, к чему они стремились, это чтобы их робинзоновский дом был известен только им. К вечеру после всех трудов они стали обладателями деревянной площадки размером два на три аршина, довольно прочно укрепленной на ветвях трех деревьев на высоте около десяти сажень. Правда, даже при небольшом ветре площадка эта скрипела и раскачивалась, но это было даже приятно, разве только чуточку страшновато. Все это сооружено было в один вечер, причем так ловко, что из взрослых никто даже и не заподозрил этого «высотного строительства». В будущем этот помост служил надежным убежищем и местом игр и проказ не только в это лето, но и в следующее. И очень долго существование «дома» взрослые открыть не могли. Но мы немного забежали вперед.

Пока же в этот вечер ребята после тяжелого труда в поле, а затем после не менее тяжелого труда и по своему строительству умудрялись так, что, поужинав, свалились спать как убитые.

Однако как ни устали они, а о завтрашнем дне не забыли, и хотя в душе молили бога, чтобы пошел дождь, и полоть было бы нельзя, все-таки попросили Ирину разбудить их не позднее шести часов. Они поняли, что для выполнения урока в отведенное время вставать нужно как можно раньше. Но как же трудно было вставать, когда исполнительная Арина, успевшая уже приготовить им завтрак, расталкивала мальчуганов.

Еще труднее было приниматься за работу. Первые шаги по борозде неимоверно трудны: от незаживших царапин руки саднило, плечи и спина так болели, казалось, что будет невозможно сделать ни одного движения. Где уж тут три борозды выполоть! Но так было в самом начале, а уже через полчаса все эти боли куда-то пропали, а так, как за прошлый день выработалась и кое-какая сноровка, то дело пошло быстрее. Все же, как ни старались они, но и в этот день осилить урок до обеда не смогли, пришлось поработать часа два и после. Зато, окончив работу и наскоро ополоснув около колодца лица и руки холодной водой, ребята забрались в свой «неприступный замок»; как они окрестили помост на елях. Разлеглись на нем и, глядя на плывущие облака, чуть покачиваясь от легкого ветерка вместе с вершинами елей, принялись мечтать.