Необыкновенная история о чудесной свирели и зеленом петушке - [15]
— Ты что здесь делаешь, паренёк? — спросил он. — Э-э-э, да ты, я вижу, украл императорского петушка и думаешь здесь спрятаться?
— Неправда! — горячо ответил Май. — Петушок жил в нашем доме, он наш. Его украли воры, а у воров взял и присвоил ваш император.
— Это похоже на правду, — сказал кровельщик. — Наш император мастер присваивать чужое. На то он и император.
Узнав беду Мая, кровельщик обещал ему помочь.
— Будь ты наследным принцем, я бы и пальцем не пошевелил в твою пользу. Но ведь ты сын водовоза, и мы должны помогать друг другу. Во дворце тебя схватят, как только ты там появишься, ну а на меня не обратят внимания. Я могу показываться всюду.
Через дыру он опустил в тронный зал верёвочную лестницу и ловко, как обезьяна, спустился по ней вниз. Взяв с трона узелок, он выбрался на чердак.
— Вот тебе твоё добро, — сказал кровельщик. — И советую тебе пересидеть здесь до вечера. Из дворца мы выйдем вместе. Я тебя выдам за своего подручного. Только петушка ты оставь. С ним пропадём. Брось его в эту дыру, в тронный зал.
— Нет, — ответил Май. — Теперь я с петушком не расстанусь.
— Тогда поступай сам, как знаешь. Мне моя голова дороже твоего петушка.
Май заиграл на свирели, и тотчас же не только дворец, но и вся столица Урбана Крепкоголового погрузилась в глубокий и долгий сон. Заснул на старом кресле под крышей и добрый паренёк-кровельщик, радостно улыбаясь во сне.
Май и зелёный петушок благополучно покинули дворец и столицу Урбана Крепкоголового, чтобы никогда больше сюда не возвращаться.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Члены Сената были уверены, что сын водовоза со своей зловредной свирелью и зелёный петушок больше не вернутся в столицу королевства Двух Мечей. Теперь нужно было избавиться от Мартиниуса. Это дело поручили мельнику.
Он отправился к мастеру башенных часов.
— Дорогой Корнелий Мартиниус, — сказал мельник со слезами на глазах. — Тебе, гордости нашего города и всей страны, я принёс тяжёлую весть. Твой племянник, покинувший родину в поисках приключений, убит на поле, где сражались войска Альфонсино Тридцать Девятого с войсками императора Урбана Крепкоголового. Спеши, пока вороны не расклевали тела мальчика, предать его земле.
Удручённый этой вестью, Мартиниус пошёл к брату водовозу и передал ему слова мельника. Водовоз залился слезами.
— Мой сын, — плакал он, — мой мальчик, на которогс я возлагал столько надежд, умер… Кто мог убить его? Кому могла понадобиться его жизнь?
— Его убили на войне, брат, — сказал Мартиниус. — Убили в то время, когда он переходил поле, где сражались войска Альфонсино Тридцать Девятого с войсками императора Урбана Крепкоголового.
Водовоз сжал кулаки.
— Пусть будут прокляты войны! Они приносят нам только горе, лишают нас радостей жизни. Пусть будут прокляты короли и императоры, что затевают войны!
Печальные и тихие, они вышли за городские ворота. Как только ворота за ними закрылись, на городскую стену вышел мельник и подкупленный им начальник городской стражи.
— Слушай, Мартиниус! — крикнул мельник. — Не возвращайся больше к этим стенам. Сенат Городских Голов приказал страже, если ты подойдёшь к воротам, в тебя стрелять. И в твоего брата тоже. Не нужны вы нам — колдуны и мошенники. Убирайтесь вон, да поживее, не то я прикажу стрелять сейчас же!
И солдаты стражи направили на Мартиниуса и его брата ружья.
— Ты погубил нашего короля! — кричал мельник. — Из-за тебя я не стал дворянином! Мы не можем жить с тобой в одном городе. И в часах твоих не нуждаемся. Мы их сломаем! Нам не нужна память о тебе!
Мартиниус и водовоз пошли дорогой, оглядываясь на родной город. Со стены мельник грозил им кулаком.
— Отдадим, брат, свой труд другому городу, — сказал Мартиниус. — Мы не бесполезные люди на земле.
Они дошли до поля, на котором недавно кипело сражение, долго ходили по нему и не нашли трупа Мая.
— Кажется, брат, — сказал Мартиниус, — мы стали жертвой подлого обмана. Твой сын, а мой племянник — жив. Слышишь, не его ли это свирель поёт над полями, как жаворонок?
И они пошли дорогой навстречу свирельной песне:
По дороге, наигрывая на свирели, шёл Май, зелёный петушок сидел на его плече.
Радостной была встреча водовоза с сыном, Мартиниуса с племянником. Сев на обочине дороги, они рассказывали друг другу о том, что с ними произошло.
— А теперь, — сказал Май, выслушав отца и дядю, — идёмте домой. Никто не сможет отнять у нас того, что так дорого сердцу каждого человека, — родного дома и родины.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ,
Подойдя к городским воротам, Май заиграл на свирели. Ворота открылись. Май продолжал играть. Жители города вышли за ворота. Колбасник с забинтованной головой, мельник и остальные члены Сената стояли позади.
— Разрешите мне, моему отцу и дяде Мартиниусу, другу моему зелёному петушку возвратиться в родной дом на улицу Чёрных Дроздов, — сказал Май горожанам. — Сенат Городских Голов сегодня изгнал из города моего отца и дядю.
