Необычный наемник - [19]

Сами же аборигены Кольца ели это растение чуть ли не каждый день, это была основная их приправа. То, что давало море, то, что рождали редкие плодородные земли юга — все это приправлялось огнелистником. В Империи его называли огненным перцем, что ж, с этим определением нельзя было не согласиться.

— Ну, так что? — я продолжал ухмыляться. — Мы будет тут всю ночь стоять или же покончим с нашим делом.

Ни один демон не согласился бы отведать этого растения. Я имею ввиду, конечно, тех демонов, которые несли зло. А добрых, полезных потусторонних существ эльфы привечали, старались приманить в свой дом. Так что добрый маг, прошедший испытание, был желанным гостем. Тем более, эльфы по достоинству оценят мою смелость.

Ньер кивнул, повернулся и направился к костру.

Наверняка у него есть запас огненного порошка, вот за ним он и направился. Я ждал и не торопил события. Раздражение эльфов сменилось нескрываемым любопытством, даже духи за их спинами замолкли. Шутка ли, не каждый день можно поглазеть на такое представление.

Вернулся Ньер с небольшой видавшей виды сумкой. Он зачерпнул священным ножом из кости чуточку порошка и протянул мне — двойной символ святости — и огонь, и охранительное оружие. Я неторопливо вытащил из сумки на поясе кусочек вяленого мяса. Не стану же я жрать одну только приправу, даже мой огнестойкий организм не выдержит подобного.

Я кончиком языка подцепил порошок и тут же сунул в рот мясо. Язык сначала обожгло, а затем от рта тепло распространилось по всему организму. Мышцы моей шеи напряглись, я заулыбался, как мясник при виде нежного поросенка. Наверное, мое лицо стало походить на эльфийское. Из глаз потекли слезы, дышать стало нечем.

— Ух, — напряженно выговорил я, — таким можно растопить торосы северных морей.

Узкие глаза эльфов стали круглыми, как блюдца для подношений. Они просчитались, я оказался большим любителем острых блюд. О, я знал толк в кухне, особенно в специях — занятия знахарством сказывались. Я знал свойства некоторых распространенных растений, которые употребляли как специи, а раз так, то старался использовать их при готовке.

Маги, если они были не магистратами, а специалистами, старательно следили за своим телом. Ведь это инструмент, с помощью которого мы проводим в реальность силу потустороннего. Так что у нас были своеобразные пристрастия в кулинарии, кто-то предпочитал соленое, кто-то жить не мог без сладкого, а кто-то желал острого.

Некоторые мудрецы от Гильдии пытались подвести под это даже какое-то логичное объяснение. Мол, пристрастия отражались на спецификации. По мне так брехня! Я люблю острое, но моя спецификация не разрушение, впрочем, в Королевстве маги с жесткой спецификацией выживали лишь в городах, да и то южных.

— Вот почему вы вечно с такими лицами ходите, — сказал я, когда отдышался, — и глаза щурите! Питались бы медом, были бы круглолицы и добродушны, как северяне.

— Это ты, маг, скажешь, когда они попытаются отнять твои деньги, — Ньер улыбнулся, добродушно.

— Пусть только попробуют, — я улыбнулся в ответ.

— Вижу, что ты можешь постоять за себя. Так пройдем же, гость, наш дом подходит тебе.

Мы обнялись. Эльфы, если найти ключик к их сердцам, становились весьма чувственными, можно сказать даже — романтичными. Они уважали силу, но лишь утонченную силу воителя, а не грубую драчуна. Весьма… своеобразный народ, не устану удивляться им.

Ньер с одной лишь женщиной, наверное, его женой, повел меня в сторону деревни, которая притаилась между нагромождением гранитных валунов. Остальные же эльфы остались у костра, прощались с духами и подчищали за собой землю. Ньеру потом придется некоторое время провести вне деревни, чтобы очиститься самому и чтобы соседи очистили его дом. Даже духи предков, явившиеся в ночи, способны были утащить душу живого в темноту.

Эльфы обитали в постоянной опасности и привыкли к ней. Потому они были такими бесстрашными до абсолютного презрения к жизни. В чем-то они напоминали северян — уважали лишь посмертную славу, но не лживые богатства и удовольствия. За это их на материке уважали и боялись.

Деревня рыбаков спряталась в тихой лагуне, до которой не могли добраться шторма. Камень лучше портовых волнорезов останавливал самые могучие валы и защищал эльфов от пиратов. Сквозь узкую лазейку меж рифов могли пройти только юркие рыбацкие лодки, ни один бы контрабандист не сунулся в это место. Но сама деревенька была тихим, умиротворенным местом.

Могу поспорить, что она такой была уже не одну тысячу лет. Западный край острова был спокойным, тут редко что менялось. Землетрясения докатывались лишь до болот — я видел поваленные деревья. Вулканы же остались далеко на востоке. Был еще Западный Полумесяц, но он начинался дальше на севере.

Я бы мог поселиться в этом месте. Минутный соблазн, которому сложно было противостоять.

Усмехнувшись, я выбросил из головы эту слабость. Мой путь еще не завершен, рано мне прятать свое немощное тельце среди тихих волн. Вот в будущем, возможно, я и обстроюсь где-нибудь ближе к Западному Полумесяцу. Зимой там достаточно тепло, а летом прохладно для моей шкуры. Чудовища не решались форсировать неспокойное море, а землетрясения бушевали гораздо дальше. Бурь не было.