Необычная гувернантка - [23]

– Ровным счетом ничего, мисс Синклер. Ваша вина единственно в том, что вы молодая женщина, лишившаяся семьи. – Камерон выдержал паузу. – Мой сын – очень красивый мужчина. – Беатрис снова залилась краской. Почему-то в Килбридден-Виллидж ей не приходилось так часто краснеть. – Мне бы не хотелось, чтобы вы пополнили список его побед. – Беатрис смутилась еще больше. Одно дело – вести себя глупо, и совсем другое – когда тебя отчитывают за глупость. – Вы вели задушевные беседы с моим сыном, не так ли?

– Мы действительно разговаривали несколько раз.

– Так это обычно и начинается, мисс Синклер. Впечатлительные юные леди вроде вас вначале вступают в разговор, а потом поддаются мужским чарам. А дальше, сами того не ведая, оказываются вовлечены в отношения, которые повергли бы в ужас их родителей. Поскольку вы одна на свете, я обязан вовремя вас предупредить.

Беатрис прижала ладони к столу, не глядя на Камерона, а потом опустила руки на колени и сцепила пальцы.

– Хоть я и одна на свете, это еще не делает меня безрассудной, сэр.

– Что ж, вы меня приободрили. Полагаю, будет разумнее, если вы откажетесь от визитов в столовую. По крайней мере пока из Лондона не вернется моя жена. Уверен, вы понимаете почему. А до тех пор мы с сыном станем жить по-холостяцки. Итак, решено: вам будут доставлять еду в комнату, мисс Синклер.

– Конечно, – согласилась Беатрис, не поднимая глаз, чтобы ненароком не показать, как глубоко она разочарована.

Закрывая дверь за отцом Девлена, Беатрис поймала себя на мысли, что не доверяет ни одному из Гордонов. «Пожалуй, впредь лучше будет скрывать свои чувства от них обоих», – решила она.

Несколько минут спустя горничная принесла поднос, полный яств. Как и в прошлый раз, Беатрис не могла пожаловаться на отсутствие выбора. Блюда и соусники едва поместились на столе.

Девушка слишком долго страдала от голода, чтобы пренебрегать едой. После первой же ложки лукового супа Беатрис уже нисколько не задевало, что она обедает одна в своей комнате.

Она с удовольствием попробовала нежные овощи – картошку с морковью и фасолью, – приправленные острым соусом, а чудесный ростбиф оказался таким сочным, что Беатрис легко справилась с ним без помощи ножа. К аппетитным булочкам, покрытым хрустящей корочкой, ей подали горшочки с маслом и медом. Горничная поставила на стол и графин с вином, никак не меньше стакана. Беатрис неторопливо приступила к еде, смакуя каждый крохотный кусочек и наслаждаясь терпким вкусом вина. Пиршество заняло у нее больше часа.

Она не стала задергивать шторы и села перед окном, разглядывая темные холмы и деревню, видневшуюся где-то далеко внизу. Мерцающие огни у подножия горы напоминали звезды, но Беатрис знала, что это огоньки свечей. Там, в озаренных золотистым сиянием комнатах, сидят и разговаривают люди, делятся своими заботами, смеются или ссорятся.

В том мире нет места одиночеству. Там обсуждают еще один прожитый день, жалуются на жизнь, говорят о любви, пережевывают повседневную рутину, засыпают друг друга вопросами и отвечают.

Иногда Беатрис так не хватало прикосновения другого человеческого существа, что к горлу подступали рыдания. Временами ей хотелось просто с кем-то поговорить, посмеяться.

Она была одна в целом мире, где никого не заботило, жива ли она или давно умерла.

На какое-то мгновение Беатрис едва не поддалась отчаянию, но усилием воли заставила себя не думать об одиночестве. Пусть у нее не осталось никого, кто любил бы ее, но она обязательно найдет себе такого человека. Друга, или знакомого, или даже ребенка, такого, как Роберт. Кого-то, кому будет приятно находиться в ее обществе.

Одинокая жизнь без любви или привязанности противна человеческой природе. Проходят дни, но никто не скажет тебе: «Как ты? Хорошо ли тебе? Я вижу, ты улыбаешься! Почему глаза твои полны слез?»

Беатрис с досадой посмотрела на пустой бокал. Должно быть, это вино заставило ее так нелепо расчувствоваться.

Она поднялась, раскрыла окно и вдохнула свежий ночной воздух. Ветер утих, но стало заметно прохладнее. Беатрис не торопилась закрывать окно. Она накинула на плечи свою новую накидку и вгляделась в темноту, где мерцали дразнящие огоньки. Одиночество и гнев душили ее.

Мечтательница Салли обычно смеялась над ней: «Глупая девочка, ведь никогда не знаешь, что может случиться завтра. Вдруг произойдет что-то удивительное, невероятное, а ты сидишь и вздыхаешь, мрачная как туча».

Но Беатрис никогда не обладала жизнерадостностью своей подруги. И в конечном счете радужные мечты Салли не уберегли ее от холеры.

Стук в дверь вывел Беатрис из задумчивости. Она ожидала увидеть горничную, вернувшуюся забрать посуду, но на пороге стоял Девлен.

Если Камерона Гордона Беатрис впустила в свою комнату без малейших колебаний, то при виде его сына она не поспешила распахнуть дверь. В ней заговорила осторожность. Девлен не был прикован к инвалидному креслу. Этот молодой и красивый мужчина отличался дьявольским обаянием и, если верить его отцу, умело им пользовался, соблазняя доверчивых девушек. Но Беатрис не собиралась становиться его жертвой.

– Мисс Синклер. – Девлен учтиво поклонился. – Я пришел убедиться, что вы здоровы. Отец сказал, вы неважно себя чувствуете.