Необычная гувернантка - [15]

И все же подчас Девлену бывало очень нелегко найти общий язык со своим кузеном. В таких случаях весь его богатый жизненный опыт оказывался совершенно бесполезным. Но Девлен любил мальчика, а тот, должно быть, чувствовал его искреннюю привязанность, потому что после смерти родителей Роберт еще больше сблизился с Девленом.

Пожалуй, Девлен был единственным взрослым, способным вынести нелегкий характер Роберта, но временами ответственность за кузена тяготила и его. Порой мальчишка бывал совершенно невыносим. Возможно, потому, что внезапно осиротел. Еще вчера Роберт был желанным сыном пожилого отца, баловнем, окруженным всеобщей заботой и обожанием, и вдруг приходит страшная весть, что его любящие родители погибли при крушении экипажа.

Мальчику пришлось пережить несколько очень тяжелых месяцев, тем более что сразу же после смерти родителей его дом захватила целая толпа почти чужих людей. В замок прибыл дядя Роберта (теперь его опекун) вместе с женой, ее горничной и бесчисленными слугами. Все они стремились охватить вниманием несчастного одинокого ребенка.

А потом за него взялись гувернеры, один другого противнее. Всех их выбирал дядя. Однако Роберт легко справлялся с неприятелем, избрав блестящую тактику обороны. Он вел себя с воспитателями как настоящее чудовище, и жалкие наемники позорно бежали с поля боя.

Но понимал ли юный кузен Девлена, что он всего лишь мелкая пешка в незримой войне, которую вели вокруг него? И что его подлинный враг не французы и не англичане минувших столетий, а родной дядя?

Девлен чувствовал, что и в Крэннок-Касле, и с самим Робертом происходит что-то дурное. Но Роберт не желал об этом говорить. Впервые мальчик не захотел поделиться с кузеном своими бедами, и эта внезапная замкнутость пугала Девлена.

Девлен не находил себе места от тревоги, но в этом не было вины мальчика, какие было его вины и в той острой неприязни, которую питал к нему Камерон Гордон.

– Как ваша лодыжка? – спросил Девлен, окинув взглядом повязку на ноге кузена, где заканчивалась штанина. – Вы так неудачно упали с лестницы.

«Да уж! Подобное падение вполне могло бы убить взрослого человека».

Роберт кивнул.

– Вам следует вести себя осторожнее.

Роберт вскинул голову, и в глазах его мелькнуло отнюдь не детское выражение. На какое-то мгновение Девлену показалось, что он видит перед собой старика. Что же на самом деле знает этот несчастный ребенок? Или только подозревает?

– С завтрашнего дня у вас появится гувернантка.

– Мне не нужна гувернантка.

– С этим я бы, пожалуй, согласился. И все же мисс Синклер завтра приступит к своим обязанностям. Постарайтесь вести себя с ней любезно. Никаких колючек в ее постели. – В глазах Роберта тут же вспыхнул живой интерес, и Девлен пожалел, что упомянул о колючках. Впрочем, мальчишка успешно избавился от трех гувернеров, не прибегая к помощи кузена, так что вряд ли он нуждался в чьих-то советах. – Во всяком случае, вы могли бы держаться с ней повежливей. И хотя бы иногда отвечать, когда она к вам обращается. Насколько мне известно, мисс Синклер тоже сирота.

Внезапно мальчик замкнулся. Его глаза, еще недавно сверкавшие таким оживлением, вдруг потухли, а лицо приняло отчужденное выражение и застыло, превратившись в бессмысленную маску. Роберт Гордон, двенадцатый герцог Брикин, напоминал теперь истукана. Никогда Девлену еще не приходилось видеть такого мгновенного превращения. От этого зрелища мурашки поползли у него по спине, а волоски на коже встали дыбом.

Крестьянская телега ехала медленно, но Беатрис решила, что это даже к лучшему. Она могла вдоволь налюбоваться домом, в котором выросла.

Хотя с Килбридден-Виллидж Беатрис связывало немало воспоминаний, родилась она в другом месте, где-то на границе между Англией и Шотландией. Родители со смехом вспоминали об этом. Они говорили, что мистер Синклер – ловкий вор, и его главная добыча – мать Беатрис. Но эти шутки не предназначались для ушей дочери. Беатрис даже ребенком понимала это.

Ее отец и мать родились в довольно больших семьях – так они говорили дочери, – но девочка никогда не встречалась со своими родственниками. Ни разу. Никогда к ним в Шотландию не приезжали дядюшки или тетушки, никогда Беатрис не видела, чтобы родители кому-нибудь писали или сами получали письма.

Казалось, родители скрывают от нее какую-то тайну. Однажды, когда Беатрис спросила мать, почему она никогда не рассказывает о своем прошлом, та едва не расплакалась.

«Бывают воспоминания, о которых не хочется говорить», – ответила она и больше ничего не стала объяснять.

После смерти родителей Беатрис тщательно просмотрела все принадлежавшие им вещи, но ничего не нашла. Никаких напоминаний о прошлом, ни одного письма или бумаги, которая могла бы привести ее к потерянным родственникам.

Отец Беатрис, человек образованный, любил говорить о книгах или о своих ученых занятиях. Фермером он был никудышным, хозяйство вел неумело, словно не привык к подобной грубой работе. Его поле выглядело неряшливым и неухоженным, а куры часто болели и редко выживали. Он бывал совершенно счастлив, лишь оставаясь в кабинете наедине со своими книгами или беседуя с женой, когда они вдвоем увлеченно обсуждали какую-то интересную тему.