Необычайные похождения царевича Нараваханадатты - [13]

Осталась Киртисена жить там, одетая мужчиной, и все ее уважали и чтили, и прошло много дней, когда дошло до нее, что пришел из Валабхи караван, а с ним и муж ее Девасена. Узнав, что караван достиг города, пошла она ему навстречу и, увидав мужа, возрадовалась, как самка павлина при виде тучи, обещающей дождь. Пала она к его ногам и от всей души, истомленной долгим ожиданием, дала волю слезам. И хотя была Киртисена в мужской одежде и облик ее был скрыт этой одеждой, как лунный серп в сиянии дневного света, муж сразу же узнал ее. И удивительно, как это не расплавилось сердце Девасены при виде ее луноликого лица, подобно лунному камню, на который упали лучи луны! «В чем дело?» — с удивлением спрашивал себя Девасена, когда Киртисена объявила себя, и все купцы из каравана удивлялись случившемуся, и сам раджа Васудатта, охваченный любопытством, поспешил туда.

И когда спросил раджа ее, то Киртисена в присутствии мужа рассказала обо всем, что с ней случилось из-за свекрови. Девасена же, ее муж, когда услыхал о том, что творила его мать, преисполнился отвращения к ней и, пока говорила Киртисена, испытывал то гнев, то умиление, то изумление, то радость.

И, узнав эту необычайную историю о похождениях Киртисены, все люди радовались и говорили: «Так побеждают верные мужу жены, ибо колесница для них — верность супругу, доспехи — добродетель, возничий — вера, оружие — ум!»

А раджа сказал: «Эта женщина ради супруга вынесла такие мучения, что превзошла Ситу[115]. Пусть она, вернувшая меня к жизни, будет мне названной сестрой!» Киртисена же обратилась к нему, сказавшему такие слова, с просьбой: «Все, раджа, что было дано мне, — деревню, слонов, коней, драгоценности, — и что сейчас под твоей рукой находится, соблаговоли передать моему супругу». В ответ раджа на радостях отдал Девасене, ее мужу, деревню и все прочее и повязал ему почетный тюрбан[116]. Девасена же со всеми несметными сокровищами — и торговлей добытыми, и царем подаренными — покинул свою мать и остался жить в том самом городе, построив себе дом. Не мог он нахвалиться Киртисеной, и дружно и счастливо жила она с супругом, наслаждаясь доставшимся ей в награду за добродетели богатством, прославившаяся своими неслыханными подвигами и счастливо избавившаяся от злой свекрови.

Так, претерпевая жестокие удары судьбы и сохраняя в вихре несчастий свою честь, оберегаемые великой силой добродетели верные жены приносят счастье и мужу и себе.

Так-то, царевна, горько приходится многим женам из-за свекровей да золовок, и потому хочется мне, чтобы досталась ты такому мужу, в доме которого не знала бы ты ни сварливой свекрови, ни злой золовки».

Очень понравилась царевне Калингасене замечательная история, рассказанная ей Сомапрабхой, дочерью асура Мая. Солнце же, словно заметив, что пришел к концу интересный рассказ, собралось уже уходить с небосвода. Тут и Сомапрабха, обняв на прощание Калингасену, которой жаль было расставаться с подругой, поспешила домой.

Волна четвертая

Случилось однажды, что пролетавший в небесной выси юный вождь видьядхаров Маданавега заметил издали Калингасену, вышедшую на крышу дома, находившегося как раз на его пути, чтобы посмотреть вслед Сомапрабхе, летевшей к себе домой. И когда увидел он ее несравненную красоту, потрясающую все три мира, затрепетал словно попавший в сети любви павлин: «Если так прекрасна простая смертная, что мне краса жен видьядхаров, что мне прелести апсар! Если не станет она моей женой, к чему мне жизнь! Но могу ли я с ней сочетаться? Ведь я видьядхар, а она простая смертная!» Так размышлял он, и сказал ему сочувственно видья Праджняпти [117]: «Да нет, не смертная это, а та самая апсара, которая силой проклятия, о счастливец, обречена родиться на земле в облике дочери царя Калингадатты».

Порадовался Маданавега этим словам и отвратился ото всего — только любовь была у него на уме. «Не годится мне взять ее силой, — рассуждал видьядхар. — Это для меня хуже смерти и навлечет на меня проклятие. Поклонюсь-ка я Шамбху[118] могучему, доставлю ему радость подвижничеством. Нет другого пути, кроме этого, ибо только через подвижничество можно прийти к счастью».

Рассудив таким образом, пошел Маданавега на гору Ришабха[119] и стал совершать подвижничество: стоял на одной ноге и не принимал никакой пищи. Возрадовался тогда Шива, супруг Амбики[120], видя столь трудное подвижничество, и явился Маданавеге и дал ему наставление: «Калингасена прославилась своей красотой по всей земле, и муж ее должен быть равен ей красотой своей. Только повелитель ватсов ее достоин и стремится к ней, но, опасаясь гнева царицы Васавадатты, не смеет открыто высказать свое чувство. Царевна же Калингасена услышит от Сомапрабхи о его красоте и, стремясь к прекрасному, захочет сама избрать его себе в мужья. А пока не может состояться их свадьба, поспеши принять облик повелителя ватсов и сделай ее своей женой по обычаю гандхарвов. Так красавица эта тебе достанется». Получив такой совет от Шарвы и поклонившись ему, ушел Маданавега в свой дом на склоне горы Калакуты[121]. А пока шло все это, Сомапрабха прилетала на своем самодвижущемся воздушном корабле по утрам в Такшашилу играть с Калингасеной и каждый вечер улетала той же небесной дорогой к себе. Сказала ей однажды Калингасена: «Никому не рассказывай, подружка, то, о чем я тебе поведаю. Довелось мне узнать, что пришло время моей свадьбы. Многие цари засылали послов сюда сватать меня, но всех их отец отсылал. Только одного посла он приветил, того, — который приехал от раджи Прасенаджита, царствующего в Шравасти