Необычайные каникулы Мишеля - [29]

двери и, чувствуя явное облегчение, вышел. Он ворчал всю дорогу, а когда пришел на ферму Дар-вьера, все встревожились, увидев его опрокинутое лицо.

Ах ты, Господи!.. Ах ты, Боже мой!..— повторял он, не в силах произнести что-нибудь вразумительное.

Жильберта Дарвьер усадила его, налила ему стакан вина, который он выпил залпом, кажется, не поняв, что пьет, и даже не поблагодарив.

Ну как, видел Мотэна?—спросил Франсуа Дарвьер.

Пастух грустно покачал головой.

Конечно, я его видел! Как вас вижу, черт побери! Но, с позволения сказать, он был мертвецки пьян! Валяется на вшивой постели, которой побрезговали бы даже мои овцы... И стонет, жалуется, хотя сам костоправ!..

Что с ним? Он болен?

Конечно, болен. Да дело в том, что болезнь его — здесь!

И Бурбаки постучал себя по лбу трубкой.

Все время бормочет, что у него огонь в коже! Скажите на милость!.. Огонь в коже... А самое странное, что в безумии своем не перестает повторять: как дядюшка Арсен... И еще — черный камень! Больше я ничего не разобрал. Он не меньше десяти раз повторил, что умирает, как дядюшка Арсен, от огня в коже, из-за черного камня... Вы что-нибудь понимаете, а? У меня прямо голова идет кругом!..

Жильберта Дарвьер, ее муж, Мишель, Даниель— все они смотрели на пастуха с недоумением и тревогой. Не верилось, что этот обычно флегматичный человек способен настолько потерять равновесие!

Огонь в коже... черный камень?— задумчиво повторил Франсуа Дарвьер.— Вы уверены, что хорошо расслышали?

Будьте покойны, уверен. Слышал так же, как слышу вас!..

* * *

Пастух ушел. На ферме жизнь шла своим чередом, не в ее монотонном течении появилась какая-то странная нервозность.

Скорее от безделья, чем из любопытства Мишель поднялся в комнату близнецов и машинально открыл ящик комода. Несмотря на терзавшее его беспокойство, он улыбнулся, увидев сокровища Ива: камешки, найденные в русле ручейка, сухие сосновые шишки, старые почтовые открытки, раскопанные, наверно, на чердаке. Тут же лежала совсем новая карта местности. Мишель развернул ее и от нечего делать попытался определить местонахождение их фермы. Вдруг у него вырвался удивленный возглас: он увидел какой-то красный прямоугольник, начерченный шариковой ручкой примерно на равном расстоянии между фермой и виллой Станисласа.

Но это же совсем рядом с пастбищем!— воскликнул он.— Откуда у этих сорванцов такая карта? И потом... что означает этот квадратик?

Эй, Мишель!— послышался с лестницы голос Даниеля.

Мишель положил карту в карман куртки и побежал вниз.

Что случилось?—встревожился Даниель.— У тебя вид какой-то странный...

Потом объясню. Ты звал меня?

Да. Идем!..

Он повел его к конюшне и толкнул дверь каморки, которая служила жильем Медару.

Представь: дядя попросил меня сходить за Медаром, которого с тех пор, как пришел Бурбаки, никто не видел... Прихожу я сюда и что вижу? Смотри!

На кровати Медара Мишель увидел косынку своей сестренки.

Косынка Мари-Франс! Откуда она здесь?

Очевидно, Медар нашел ее. Вот так, старина!

Нашел?.. Где?

Слушай, не задавай идиотских вопросов! Давай сначала найдем Медара, а там видно будет.

Мишель задумался; он уже совсем ничего не мог понять.

Ты сказал об этом дяде Франсуа?

Нет, конечно! Если Медар что-то знает и молчит, значит, у него на то есть серьезные причины. Не хватает еще, чтобы он по нашей вине получил нагоняй. Что нам это даст?..

Мишель ничего не ответил.

Ты мне что-то еще собирался сказать...— напомнил Даниель.

Вот, смотри... Я нашел это в вещах Ива. Возможно, это ничего не значит, но все равно тут есть над чем подумать...

Где они раздобыли такую новую карту?— поразился Даниель.— В Лошнэ такие не продаются...

У дяди такой нет, это точно. Я спрашивал у него в первый же день, как приехал.

Ты не считаешь, что тут торчат уши нашего дорогого Станисласа? Что, если нам прогуляться к его вилле?

Неплохая мысль! Но надо бы сначала рассказать все дяде Франсуа, ты не думаешь? Играть в прятки сейчас не время.

Согласен. Идем к нему сейчас же!

* * *

Однако дяди уже не было: он ушел на вечернюю дойку. Придется дожидаться его возвращения. Тетя Жиль так переволновалась, что была на грани нервного срыва, ее никак нельзя было оставлять на попечении Фанни и Софи. Братья ничего не сказали женщине, чтобы не усугублять ее и без того тяжелое самочувствие.

Ситуация еще больше осложнялась исчезновением Медара. Братья поставили в курс дела лишь Фанни.

Кончится тем, что он испугается и совсем уйдет,— сказала Фанни, которая и сама выглядела не очень спокойной.— Вот увидите, вернется он к своим родителям, как пить дать!..

Наконец пришел с пастбища Франсуа Дарвьер. Сначала он без всякого восторга отнесся к идее племянников пойти разведать, что происходит вокруг виллы.

Лучше бы сидеть нам спокойно на своем месте,— недовольно проворчал он.— Я ведь все равно должен обо всем сообщить в жандармерию.

А ты не думаешь, дядя, что с этим успеется, когда вернемся? Вдруг близнецы просто катаются где-нибудь на машине с мсье Станисласом...

В конце концов Мишель и Даниель вынудили дядю сдаться.

Но будьте очень, очень осторожны, ладно? Я не хочу, чтобы вы попали в какую-нибудь переделку... Хватит мне Мари-Франс и Ива!..