Необычайное путешествие - [48]

— Десяти веревок не хватит для этого, — возразил Пааам и добавил: — Противиться воле Анубиса — значит навлечь на себя его гнев.

Тем же порядком спустившись из входного отверстия гробницы на землю, все быстро направились к городу. Когда его очертания стали уже ясно видны, Пааам остановился.

— Подождите нас здесь, — сказал он путешественникам. — Я выполню клятву, данную над телом моего отца, и вернусь.

Пааам вместе с нубийцем, несущим мумию фараона, скрылся в темноте. Дети остались одни.

— Я больше не хочу его видеть, — сердито сказал Вася. — Это его проклятое суеверие помешало мне спасти Дозора. Уверен, что колодец был не так уж глубок. И никуда ему не надо нас провожать. Мы отправимся в дальнейшее путешествие прямо отсюда.

Теперь у нас на очереди феодально-крепостнический строй. Я столько читал художественной литературы, описывающей это время, что кажется, будто бы сам в нем жил. О времени Бориса Годунова и Емельяна Пугачева знаю по Пушкину. Эпоха Петра Первого хорошо изображена Алексеем Толстым. Крепостное право можно изучать по Салтыкову-Щедрину, Гончарову, Гоголю, Тургеневу, Герцену… Не знаю, как у вас, а у меня нет никакого желания попасть под розги какой-нибудь госпожи Головлевой.

— Нет, — запротестовала Кюльжан. — Надо изучать все по порядку. Попробуй из какого-нибудь учебника выбросить несколько страниц, — ведь ничего дальше не поймешь. Так и здесь.

— Если ты боишься попасть к госпоже Головлевой, — сказал Валерик, — то нам и не обязательно изучать феодализм по России. Давайте отправимся во Францию. Меня лично эта страна очень интересует. Там были и крестьянские войны, и Парижская коммуна. И я очень люблю французских писателей: Жюля Верна, Виктора Гюго… Когда я прочитал про Гавроша, он даже мне во сне приснился.

— Я тоже люблю французских писателей, — оживился Вася. — Помнишь «Трех мушкетеров» Дюма? Интересно поближе познакомиться с народом, давшим таких хороших писателей. Только мы с писателями-то не встретимся. Нам ведь нужно в средине века, скажем, одиннадцатый или двенадцатый век. К тому времени, как окончательно укоренился феодализм.

— Решено! Мы отправляемся во Францию, в одиннадцатый век, — заключила Кюльжан.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

В ЛЕСАХ БРЕТАНИ

В девятом-одиннадцатом веках Франция была единым королевством лишь по названию. Фактически она распадалась на ряд самостоятельных феодальных владений — герцогств и графств, которые, в свою очередь, были раздроблены на более мелкие. Таким образом, в это время Франция являлась классической страной феодальной раздробленности.

Вася, Валерик и Кюльжан очутились среди вечнозеленых, низких кустарников вереска, розовато-лиловые соцветия его уже распустились. Поэтому казалось, что вся пустошь залита розовым цветом, хотя день, как это часто бывает в Бретани, был пасмурным.

— Невеселое место, — сказал Валерик, разглядывая окрестный пейзаж. — Справа какие-то каменные гряды. И селений нигде не видно. Может быть, мы по ошибке попали на какой-нибудь необитаемый остров?

— Ну! На необитаемый, — усомнилась Кюльжан. — А дорожку кто протоптал? Вот ту, между кустарниками. Дальше она сворачивает и идет по краю болота.

— Давайте выйдем на эту тропу и погадаем, куда нам идти — направо или налево, — предложил Вася.

Достигнув тропы, он тщательно осмотрел ее и заявил:

— Я, как главный следопыт нашего отряда, утверждаю, что по этой дорожке недавно прошла группа людей. Шли они справа налево, то есть от болот в сторону каменной гряды. Пойдемте по их следам, да побыстрее. Очень возможно, что мы их догоним. Следы совсем свежие.

Валерик и Кюльжан не возражали. И все трое быстро двинулись в поход. Скоро ландшафт местности изменился. За каменными грядами оказались небольшие буковые рощицы, а затем тропа привела путешественников под густую сень смешанного леса. Дуб, бук, граб и ясень занимали в нем преобладающее место. В густой траве росли скромные бледные колокольчики, мелкие белые цветы с венчиками, похожими на многоконечные звездочки. Коегде краснели переспевшие ягоды лесной земляники. Валерику очень хотелось полакомиться ими, но Вася не замедлял шагов.

Пасмурный день незаметно перешел в вечер. Уже становилось трудно различать тропу, и дети испугались, как бы им не пришлось провести эту ночь одним в лесу. Поэтому, когда вдруг из глубины лесной чащи приветливо мигнул огонек, они без колебаний свернули с тропинки и пошли прямо на него. Огонек оказался большим костром, вокруг которого виднелись силуэты людей, расположившихся на отдых. Не доходя до них, Вася, Валерик и Кюльжан остановились и начали совещаться.

— Кто эти люди, куда и зачем идут — нам неизвестно, — рассуждала Кюльжан. — Вдруг это какие-нибудь разбойники!

— Не спросись броду, лучше не соваться в воду, — сказал Вася. — Не будем сразу подходить к ним очень близко. Сперва послушаем, о чем они говорят между собой. Тем более что темно, и они нас не заметят, если мы не сунемся к самому костру.

Так они и поступили. Сели в тени ближних деревьев и стали прислушиваться к разговору незнакомых им людей.

— Говорю вам, что пустое дело вы затеяли, — услышал Вася. — Я на своей шкуре испытал, что такое этот крестовый поход. А ведь как хорошо нам расписывал о нем пустынник Пьер Амьенский! Бог, мол, так хочет, чтобы освободили гроб господень из нечистых турецких рук… Ваши святые труды будут вознаграждены богатой добычей в восточных странах… В ваше отсутствие семьи будут находиться под охраной церкви… Сервы