Необъяснимые явления - [48]

Первая часть аргументации, однако, не является очевидной истиной, аксиомой. Законы природы существуют в виде научных формул и действуют до тех пор, пока дальнейшие изыскания или новые теории не приведут к тому, что их сочтут устаревшими или несовершенными, и тогда они либо отменяются, либо модифицируются. Хороший пример этого – ньютоновская теория гравитации, которая казалась неоспоримой более 200 лет, а потом Эйнштейн и другие ученые обнаружили ее недостаточность.

В довершение можно заметить, что на вопрос, являются ли законы природы исторически постоянными (справедливыми на протяжении миллионов лет), не только невозможно ответить, к нему даже не могут подступиться современные ученые. Подобная неопределенность присутствует, если мы оперируем законами природы в экстремальных физических обстоятельствах, например в космических черных дырах.

Некоторые могут, однако, возразить, что под словосочетанием «законы природы» имеется в виду более прагматическое утверждение, например «то, что обычно испытывают люди». Но такая формулировка отвергает аргумент, который зависит от нее, так как опыт и статистика свидетельствуют, что она допускает исключения – например, существование очевидцев, которые утверждают, что каменные статуи двигаются. С другой стороны, если фраза означает «то, что каждый испытывает всегда», то этот вопрос весьма спорный.

На основании научного опыта и здравого смысла можно заключить, что утверждение о незыблемости законов природы не так уж и непреложно.

Следующая часть – те, кто заявляет, что чудеса – это выдумки или плод воображения, иногда бывают правы, так как ложь и галлюцинации – неотъемлемая часть нашей жизни. Но записи о событиях, например, в Римини 1850 года и в Лимпиасе 1919-го насыщены показаниями тех, кто опасался, что страдал галлюцинациями, и предпринимал различные действия, чтобы понять, происходит ли это на самом деле. Могут ли галлюцинации сосуществовать с рациональными и сознательными попытками людей распознать их, неясно, но кажется невероятным, когда такие случаи, как в Римини и Лимпиасе, избраны в качестве доказательства; но это снова вызывает вопросы.

Иногда люди наблюдают различные проявления одного и того же видения в одно время, тогда как другие не замечают ничего необычного, но никто не может возразить против того, что простые объективные видения происходят. Но принимать это – не значит принимать то, что здесь имеет место массовая галлюцинация; честные свидетели часто излагают различные версии одних и тех же событий, и их при этом не обвиняют в галлюцинациях. Предполагается, что в таких случаях каждый свидетель рассказывает то, что он или она видели с определенной точки зрения сложного и многопланового феномена, тогда как некоторые ничего не замечают. Признание, что эта точка зрения связана с психологическим аспектом, ничего не прибавляет к аргументации теории, так как все восприятие (исключая восприятие ментальных событий) – результат совмещения ментального компонента и явления физического мира.

Заключительная часть аргументации гласит, что религиозная практика предполагает страх и подавление эмоций, которые могут вызвать галлюцинации. Не останавливаясь на том, что за этими словами скрывается фрейдистская догма, можно сказать следующее.

Во-первых, известно много примеров того, что религия способствует развитию бесстрашия так же, впрочем, как и боязни. Во-вторых, замечание о том, что религиозное воздержание и умеренность жестоки и подавляют естественные желания, справедливо для тех, кто смотрит на такое воздержание с непониманием и чувством отвращения. Для многих людей придерживаться данного обета или вести строгий образ жизни – наслаждение, ведущее к очищению и покою. Это не доказывает того, что страх, подавление и галлюцинации никогда не случаются в религиозном контексте. Конечно нет, такое происходит также и в армии, школах, корпорациях, футбольных (спортивных вообще) командах, где бы люди ни собирались ради достижения какой-либо общей цели, даже, возможно, в обществах атеистов, ученых и психоаналитиков.

КРЕСТ БЫЛ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЧУДОТВОРНЫМ

В начале 1095 года папа римский Урбан II обратился ко всем христианам с призывом освободить от неверных Гроб Господень. Первым на призыв откликнулся граф Готфрид, владелец города Буйон. К лету 1095 года он сумел набрать более 30 тысяч пеших воинов и свыше 10 тысяч всадников. Старинные летописи, найденные в историческом музее Варшавы, свидетельствуют, что поход начался летом 1096 года, но Иерусалим был взят крестоносцами лишь в 1099 году.

Вскоре после взятия Иерусалима там вспыхнула холера. Лагерь победителей превратился в огромный госпиталь. Смерть косила европейцев беспощадно. Польская хроника рассказывает, что среди рыцарей были уроженец Кракова Иеремия и его слуга Иосиф, которые оказались буквально в эпицентре эпидемии, самоотверженно ухаживая за своими боевыми товарищами. От холеры умер Иосиф. Польский рыцарь остался один.

Иеремия считал, что чудесным избавлением от смерти он обязан большому медному нательному кресту, с которым никогда не расставался. Крест этот в дальнейшем переходил от одного представителя рода Сангушки, к которому принадлежал и славный Иеремия, к другому.