Неневеста и договор кровью, или Конец света отменяется - [42]

С этого момента, Матилья от меня, практически, не отходила. Она щебетала, как с младенцем, постоянно вытаскивала меня из цветка, сделала мне колыбель из половинки ореховой скарлупки, вымостив его пухом, всё вокруг было забросано кусочками не только сахара, но и всякой разнообразной еды, что создавало такую какофонию запахов, что уже не только дегустировать не хотелось, а вообще хотелось сбежать куда подальше от такой заботы. А вот на то, что цветок начинает вянуть, она внимания даже не обращала. Новое платье умудрилась соорудить мне из шелухи, покрывающей похожие на тыквенные семечки, оно было почти прозрачным и из-за этого, чрезвычайно сексуальным, словно я готовилась к эротическому шоу. Но выбора у меня не было, пришлось подвязать наряд паутиной, в моих руках она не рвалась и даже не путалась, и носить. Но как же мне надоели эти телячьи нежности!

Матилья вновь склонилась ко мне с улыбкой, которая должна была быть умильной, но показалась мне оскалом монстра:

- О, мой маленький цветочек, моя крошечная доченька, моя Урлинья! Когда же ты вырастешь? Открой ротик и съешь кусочек этой восхитительной...

Мне в лицо ткнулась ложка с манной кашей, вследствие чего я вся оказалась в вязкой сладкой жиже. Моё терпение лопнуло, и я взорвалась:

- Прекратите! Немедленно прекратите это безобразие! Приберите всю еду, пока я не задохнулась от ядовитых испарений! И перестаньте называть меня этим дурацким именем! Я вам никакая не Урлинья! Я...(чуть было не назвалась Неневестой Кощеевой) Я - Дьюмовочка!

- Дюймовочка... - прошептала пораженная Матилья. И я даже не стала её исправлять. Бесполезно, всё равно маленькая эльфийская принцесса войдёт в историю как Дюймовочка. А что в историю она войдёт, это я уже поняла. Всё-таки странная связь между Аллией и моим родным миром прослеживается, не первый раз замечаю, только пока дойдёт история до ушей землян, переврут не раз. Так что неизвестно ещё, что ждёт бедняжку дальше.

- Дюймовочка, доченька! Ты научилась разговаривать? Как же быстро ты развиваешься!

Да уж. Но мой наезд возымел действие, и Матилья живенько прибралась на столе. Я удовлетворенно смотрела на результат, а она подхватила меня двумя пальцами и умостила в ореховую скорлупку, прикрыв сверху белым лепестком.

- Отпусти меня! - заорала я. - Как насчет неприкосновенности?..

Но купившая меня мамаша уже укачивала своё непослушное дитя:

- Дети всегда капризничают. Не хочешь есть, значит, будешь спать. Сейчас мамочка споёт тебе колыбельную, и ты увидишь сладкие цветочные сны! - и она затянула такую, блин, колыбельную, что любому ребёнку легче было бы пелёнками удавиться, чем мучить свой слух и душить чувство прекрасного.

Так как она крепко зажала меня в скорлупке, продолжая укачивать, не оставалось ничего иного, как притвориться спящей, молясь, чтоб эта экзекуция поскорее закончилась. Нет, если бы какая-нибудь настоящая фея предложила мне вернуться в детство и начать жизнь с начала, я не согласилась бы ни за какие коврижки. Ни в младенческий возраст, когда не можешь ни поесть, что хочешь, ни попить, что можешь, ни встать, ни взять, да ещё и каждый мучает тебя, как хочет, то таская, словно куклу, то укачивая до потери сознания, то пытая своими идиотскими песенками, которые никто больше слушать не хочет. Ни в дошкольный возраст, когда за тебя всё решают, когда никто не хочет терять на тебя время, потому что всем теперь некогда, а тянутся дни и часы так невообразимо долго, что кажется, будто они резиновые. Ни, тем более, в школу, когда всем от тебя становится что-то надо, для всех ты не такой, как им хочется, каждый старается приобщиться к процессу воспитания, который заключается исключительно в поучениях, нотациях и лекциях на тему нравственности, а тебе хочется хотя бы капельку свободы и стать побыстрее взрослым, чтоб перестали тебе все указывать и доказывать, упрекать, увещевать и ставить пример, которому ты всё равно не собираешься соответствовать, так как страстно мечтаешь стать самим собой. Вот.

А Матилья всё пела и пела, пока сон не сморил её, и она уснула прямо головой на столе, выпустив, наконец-то, ореховую скорлупу из своих цепких рук. Я с наслаждением закрыла глаза. В голове ещё всё вертелось и крутилось, словно я сошла с корабля после девятибалльного шторма. Но я так и не успела полностью прийти в себя, как услышала разговор новых действующих лиц.

- А вот и она, - плюхнулось на подоконник грузное тело. - Сладенькая, вкусненькая...

Зелёные пальцы с коготками откинули с меня лепесток-покрывало, и я узрела ротатую довольную морду с выпученными глазами. Тонкий длинный, словно змея, язык выскользнул из пасти и помчался ко мне со всей скоростью. Я с трудом успела сообразить, что это самая, что ни есть, обычная лягушка, даже не сильно большая, если на то пошло, но для меня, хрупкого цветочного эльфа, смертельно опасная. Я только и успела, что перевернуться вместе с ореховой скорлупой, сжавшись в ужасе и лихорадочно думая, как спасать свои дюймы от этой неприятной неожиданности.

- Маменька, она такая забавная, - раздалось молодое кваканье, и я припомнила, что, кроме напавшей на меня лягушки, за ней вырисовывался ещё чей-то тёмный силуэт. Вот тебе и сказочка. Как теперь выбираться? Я что-то выхода не вижу. Хотя, если до Земли эта история дошла, пусть и в извращённом виде, то Дьюмовочка должна спастись, иначе кто бы мог рассказать обо всём, кроме неё самой?