Ненавижу - [32]

Я слегка пошевелилась, пытаясь лечь удобнее, но поясницу пронзила боль. И всё… больше я ничего не чувствовала не на спине не ниже её. Стало страшно, потому что двигать могла только руками и головой. Прибор запищал чаще, а маска стала мешать. Я сдернула её с лица и вдохнула больничный запах, пропитанный лекарствами. Лёгкие сначала обожгло (наверное, с непривычки, видимо я уже давно дышу через маску), а потом дыхание стало лёгким.

В коридоре послышались быстрые шаги и в комнату кто-то стремительно вошёл. Я медленно повернула голову и увидела двух мужчин. Один из них подбежал к кровати, на которой я лежала, и плюхнулся на колени около меня, обхватив мое лицо руками.

— Стасенька, девочка моя… — Прошептал Филипп, целуя моё лицо. Я слабо улыбнулась, чувствуя, как сердце переполняет радость. Как я по нему скучала, будто сто лет не видела. Второй мужчина решительно оттащил от меня брата и усадил его на пустую кровать. Мужчина начал меня осматривать: посветил фонариком в глаза, начал задавать какие-то вопросы, на которые я отвечала, как можно короче, потому что говорить было трудно.

— Надо же… в последнюю ночь очнулась! — Восхитился он. — Такое в моем практике впервые.

Помощник врача, пришедший через пару минут стал списывать показатели с мониторов и что-то переключать. Маску с меня сняли и дали выпить какие-то таблетки. Когда врач уже заканчивал, Филипп, втихаря подставил стул к моей кровати и сел рядом, крепко взяв за руку.

— Доктор, — позвала я мужчину, когда он уже хотел уйти. Этот мужчина мне нравился. Он был приятным в общении и внушал доверие. Когда он со мной говорил, то сразу появлялась лёгкость, и я начинала ему верить в том, что все действительно будет хорошо. Его зелёные глаза были такими добрыми и веселыми, что не было сомнений, что этот человек часто улыбается, о том же свидетельствовали ямочки на щеках, которые ему безумно шли. Мужчина обернулся ко мне. — Вы сказали, что у меня травма позвоночника, но осматривать не стали. Это серьезно?

— Ну, любая травма это серьезно. А не осматривал, потому что решил сделать это с утра. Вам всё-таки нужно больше отдыхать, а сейчас ночь как-никак. Или у Вас есть какие-то жалобы? — голос мужчины стал настороженным, будто он знал, что я ему скажу.

— Я ног не чувствую. — Мой голос дрожал, а рука брата сильнее стиснула мои пальцы.

— Совсем? — переспросил мужчина. Я пожала плечами. Врач подошёл ко мне и откинул в сторону одеяло, открыв мои ноги. Я смотрела на Филиппа, лицо которого было напряжено, и ждала действий врача, но ничего не происходило. Брат всё больше мрачнел, и я не понимала почему, но поняла, когда посмотрела на вопросительный взгляд доктора. Страх ледяной рукой схватил за горло. Мужчина обоими руками ощупывал мои ноги от щиколоток до бёдер, но я ничего не чувствовала. НИ-ЧЕ-ГО! Ни одного его прикосновения. На глаза навернулись слёзы. — Стася, ты совсем ничего не чувствуешь? — Я отрицательно покачала головой. Мужчина надавил на низ живота, но я опять ничего не почувствовала, а вот выше чувствительность была полной. Половина моего тела была просто парализованной.

Я не выдержала и расплакалась. Слёзы жгли глаза и стекали по щекам. Филипп вытирал моё лицо своими ладонями, что-то нашептывая. Я ничего не слышала. Я не могла успокоиться, просто не хотелось верить в то, что я теперь всю жизнь буду сидеть в инвалидном кресле, не способная, ничего сделать сама. При том, что даже не знаю из-за чего всё это случилось. Не успела я задать волнующий меня вопрос как почувствовала укол и Филипп аккуратно уложил меня на кровать. Я и заметить не успела, как заснула.

Когда я проснулась, Филипп лежал на соседней кровати, мирно посапывая. В голове сразу всплыли воспоминая вчерашнего дня и на глаза снова навернулись слёзы. Я тихо всхлипнула, совершенно не желая разбудить Филиппа, но он проснулся и, сразу же, метнулся ко мне.

— Стасенька, что случилось? Не плачь, родная, пожалуйста.

Я ещё раз всхлипнула и посмотрела на брата. Надо же, первый раз вижу его не бритым, а щетина ему даже к лицу. Он так выглядит еще мужественнее. Слёзы куда-то сразу испарились, когда встретилась с ним взглядами.

— Я ведь даже не знаю, после чего я тут оказалась.

— В смысле? — не понял брат.

— Я не помню, что случилось. Помню, что с тобой встречалась и после разговора шла домой, а дольше… Что случилось? Давно я здесь?

Мужчина надолго задумался, будто обдумывая, что лучше сказать, но наконец-то заговорил:

— Давно, Стася. Уже больше года прошло, как ты впала в кому. В тот день… ты попала в аварию, тебя сбила машина. Человека, что сидел за рулём так и не нашли. Это было вечером, как ты помнишь, и свидетелей не было.

— Филипп? — Мужчина погладил меня по плечу, давая понять, что внимательно слушает. — Я теперь никогда не встану? Всю жизнь буду обузой для тебя?

— Не смей так больше говорить никогда! Слышишь? Ты будешь ходить! Рома проведет диагностику и сделает всё возможное! Я его давно знаю, он отличный врач! У него золотые руки, он тебе поможет!

Я недоверчиво посмотрела на брата, но его взгляд был серьезным и уверенным. Он погладил меня по голове и, как невесомую куклу, посадил в кровати. И тут я вспомнила своё пробуждение и вопрос, вертящийся в голове.