Ненавижу - [23]

— Не надо мне напоминать о том, что случилось!

Мужчина вышел, плотно прикрыв за собой дверь. Я облегчённо вздохнула и начала неспешно одеваться. Почему на меня так действует его присутствие? С ним я неуютно себя чувству, хотя, скорее всё-таки боюсь. Он сильный, его глаза… они такие странные, вроде бы смотрят добро, но всё равно видно, что силы и жестокости у этого человека хватает, несмотря на всё его видимое добродушие.

Когда я вышла из комнаты, Аристарха в квартире уже не было. Стас сидел на кухне в одиночестве и неспешно пил чай. Над кружкой медленно поднимался пар, рисуя замысловатые узоры своими клубами. На другом конце стола стояла ещё одна кружка ещё горячего чая — для меня. Я села на стул, облокотившись о спинку стула, и маленькими глотками стала пить горячий и бодрящий напиток.

Беседа не ладилась, то ли настроение у обоих было не то, толи появление Аристарха напрягало не только меня. Хотя второе вряд ли, ведь Стас с Аристархом лучшие друзья и мужчина, сидящий напротив, вряд ли догадывается, что именно я испытываю, находясь рядом с его другом. Но я не сомневаюсь в том, что Аристарх дословно передал Стасу весь наш разговор и мне это не нравится.

Затянувшееся молчание давило на нервы нам обоим и я, под предлогом головной боли улизнула к себе в комнату, надеясь остаться наедине со своими мыслями. Взяв одну из многочисленных книг в кабинете Стаса, я уселась на кровать, погрузившись в чтение…

От увлекательного сюжета меня оторвал звонок в дверь, раздавшийся так неожиданно громко, что я невольно вздрогнула. Где-то в глубине коридора послышались приглушённые шаги Стаса, который пошёл открывать. Любопытство мучило и терзало, но я всё равно догадывалась, кто пришёл. Никто иначе, как сама Вероника пожаловала, дабы отдать Стасу необходимые для завтрашнего интервью бумаги с перечнем вопросов.

Спустя минут десять я так и не услышала звука захлопнувшейся двери, что подстегнуло моё любопытство к активной деятельности. Невольно вспомнилась картина того, как та самая девушка нежно стирала помаду с щеки мужчины, оставленную в последствии поцелуя. Тряхнула головой, отгоняя неприятные воспоминания.

Я и не успела заметить как уже тихо кралась, как жалкий воришка, по узкому коридору квартиры, пытаясь заглянут за угол, чтобы узнать, что происходит, но в коридоре, на удивление, было тихо, лишь слышался какой-то непонятный шорох. Я смело шагнула дальше, выходя из-за угла, не забыв растянуть губы в приветливой улыбке, чтобы поздороваться с гостьей, но так и замерла. Увиденное, мгновенно стёрло с лица улыбку, а на глаза навернулись непрошенные слёзы, вместе с уколом боли в груди. Стараясь не шуметь, я так же тихо ушла в комнату, закрыв замòк изнутри, изо всех сил стараясь стереть из памяти картину увлечённо целующейся пары в коридоре, которые даже не заметили, что листы с вопросами, разлетелись по всему помещению коридора…

— Стася!… Ты откроешь мне дверь?… Стася, я выломаю ее! Открой, слышишь?

Стук не прекращался, становясь всё настойчивее. А я сидела на полу, поджав колени к груди и положив на них подбородок. Слёзы текли по щекам, не желая останавливаться, а я не произносила ни звука, лишь изредка хлюпая носом. Дверь дребезжала, толкая в спину, и я думала, что замок вот-вот сломается. Стас ломился в комнату, как будто пожар начался, а я не хотела его сейчас видеть. Перед глазами всё ещё стаяла картина, как наманикюренные пальчики Вероники гладили спину Стаса под рубашкой, которая была готова вот-вот упасть с его плеч на пол.

Дверь в последний раз больно толкнула меня в спину и затихла. С противоположной стороны послышался какой-то шорох, и я услышала стон мужчины где-то на уровне моей головы. По всей видимости, он тоже сел на пол, как и я.

— Стася, что происходит?..

— Ничего… — Хотела сказать это уверенно, но предательский всхлип выдал меня с головой.

— Стась… ты видела? Да?..

— Видела. И что с того? Неужели тебя это хоть сколько-то волнует? — От рыданий лёгкие горели и, казалось, скоро разорвутся.

— Меня волнует всё, что связано с тобой. — В его голосе послышались грустные нотки, но я не предавала им большого значения. И с чего я вообще взяла, что он может меня полюбить?

— А по-моему тебе очень даже понравилось в объятьях Вероники. Ведь, правда? Пожалуйста, не отрицай очевидное…

— Стася, скажи мне, что ты чувствуешь? — Не ответив на мой вопрос, спросил он. Так нежно и так заботливо…

— Не знаю, но я больше не хочу тебя видеть рядом с ней. — Честно призналась я. — Мне больно от этого.

— Прости меня… прошу тебя, прости…

Послышался глухой стук о дверь, а я молчала, не зная, что ему на это ответить. Вдруг руки обожгло сильной болью, я вытянула их перед собой и на запястьях увидела кровавые борозды, как те, что остались у меня от верёвок. По рукам стекало несколько капелек крови из сильно пострадавших мест. В голове всплыли картины из давнего сна, который я уже успела забыть…

… Уже через пару минут меня грубо подняли с кровати. Связанные руки зацепили за крюк на потолке. Я доставала до пола лишь кончиками пальцев ног, и то, если вытянуть носки, руки болели от большой нагрузки и натирающих верёвок. За спиной у самого уха раздался противный хриплый смех. Я с трудом открыла глаза и столкнулась с весёлыми газами. ЕГО глазами…