Ненависть. Хроники русофобии - [20]
Этот польский мятеж был подавлен новым назначенцем императора – командующим в Северо-Западном крае генералом Михаилом Николаевичем Муравьевым. Действовал он решительно и быстро: 1 мая 1863 года вступил в должность, 26 мая прибыл в Вильно, а к весне 1864 года восстание было уже полностью подавлено. До сих пор в учебниках пишут, что Муравьев получил прозвище «вешатель». Лживость подобного утверждения станет нам понятна, если мы обратимся к статистике военно-полевых судов. По их приговору повешено было 128 мятежников, сослано на каторгу 972 человека, сослано в Сибирь 1427 человек, отдано в солдаты 345, в арестантские роты 864 человека, выслано во внутренние губернии 4096 человек, еще 1060 человек были уволены со своих постов.>[95]
Чтобы было понятно, за что публично вешали мятежников, приведем еще более подробную статистику, которую предоставляла канцелярия временного полевого аудиториата, то есть канцелярия военно-полевых судов. Итак, из 128 казненных: в Турцию. Царское правительство предложило горцам два варианта: переселение на равнину либо эмиграция в Турцию. Около 200 тыс. человек решили эмигрировать. Высадка отряда на побережье в это время имела своей целью вновь начать войну, сорвать мирный процесс.
· за измену долгу службы и присяге, переходу на сторону бунтовщиков и вступление в их шайки – 24;
· за участие в мятеже с совершением грабежей (3) и убийств (47) – 50;
· за особенно деятельное участие в мятеже и долговременную бытность в шайках мятежников – 6;
· за командование отрядами (шайками) мятежников – 24;
· за подстрекательство жителей к мятежу – 7;
· за бытность во главе распорядителей революционной организации – 6;
· за службу мятежникам в качестве вешателей и палачей для убийств – 11.>[96]
По официальным данным, в 1863 году мятежники замучили и повесили только в одном Северо-Западном крае свыше 850 мирных жителей и солдат.>[97] Власть повесила 128 мерзавцев, изменников и убийц – мятежники повесили и убили 850 человек. Так кто же вешатель?
Здесь стоит сказать несколько слов о самом Михаиле Николаевиче Муравьеве, чье имя действительно достойно украшать улицы российских городов вместо всевозможных «костюшек». В возрасте 16 лет он участвовал в Бородинском сражении, был ранен. Затем принимал участие в Заграничном походе русской армии. В 1826 году его… арестовали по подозрению в участии в заговоре декабристов. Посидел в заключении, но был освобожден и уже в 1827 году назначен вице-губернатором в Витебск. Затем служил губернатором в нескольких других областях, а с 1857 по 1862 год был министром государственных имуществ, то есть, говоря сегодняшним языком, главой налоговой инспекции. В 1862 году в возрасте 66 лет вышел в отставку. И только после этого оказалось, что вся его предыдущая служба была лишь подготовкой к главному делу его жизни – разгрому бандитов и налаживанию мирных процессов на огромной территории.
Весьма любопытны заметки самого Муравьева, где он описывает ситуацию, в которой получил власть и полномочия. Император Александр II, царь-освободитель, отменивший в 1861 году крепостное право повсюду в России,>[98] попытался успокоить поляков амнистией. Но эта амнистия, объявленная 12 апреля 1863 года, после военного разгрома основных банд, не только не привела к восстановлению порядка, а, наоборот, подстегнула мятеж.
«Все шесть губерний были охвачены пламенем мятежа; правительственной власти нигде уже не существовало; войска наши сосредоточивались только в городах, откуда делались экспедиции, как на Кавказе в горы; все же деревни, села и леса были в руках мятежников. Русских людей почти нигде не было, ибо все гражданские должности были заняты поляками. Везде кипел мятеж и ненависть и презрение к нам, к русской власти и правительству; над распоряжениями генерал-губернатора смеялись, и никто их не исполнял… Генерал-губернатор ничего этого не видал; русские власти чувствовали только свое бессилие и вообще презрение к ним поляков, ознаменовавшееся всевозможными дерзостями и неуважением даже к самому войску, которому приказано было все терпеть и переносить с самоотвержением… Никто не верил, что правительство решится на какие-либо меры, не согласные с намерениями западных держав, и что оно уступит необходимости, то есть что оно признает законность польских притязаний о восстановлении Польши в ее прежних пределах.>[99] Мне надо было на первых порах рассеять польскую дурь и возродить в русских и в войске уверенность в непоколебимости предпринимаемых правительством мер. Словом, надобно было восстановить правительственную власть и доверие к оной – без этого ничего нельзя было делать».
