Ненависть - [66]
− Мыш, не хочешь — я не буду, но что с тобой, чем ты расстроен?
Мыш опять отрицательно качает головой — не скажет. Воин молча вздыхает, укладывает его на подушки, прикрывает теплым мехом:
− Спи, маленький…
Он-то — спи, а вот Наместнику срочно в ледяной заросший водорослями бассейн надо, боль в паху отчаянная и следующие мгновения ждать лучшего нечего. На сердце тяжело — Мыш странно себя ведет, что-то произошло. То, что мальчишка отчаянно ревнует и обижен на него за покупку Рыжика, он просто не мог понять. Ему казалось, что достаточно было сказать, что «Ты мне не нужен», и Мыш успокоится. Маленькие сердечки отчаянно горели ревностью — Рыжик красивее, он много чего умеет, он был с господином, и тот ничего не сказал, но потом был совсем другим. А он — смешной, господин даже не видит в нем взрослого, постоянно называет маленьким, балует, как ребенка, укачивает, ласкает. Мальчишка завернулся в одеяло с головой и отчаянно зарыдал.
Ремигий искупаться не смог — услышал из спальни приглушенный плач, бегом вернулся назад. Мыш съежился на ложе под одеялом и отчаянно плакал. Перепуганный воин быстро поднял его на руки, вытащил из одеяла головенку, тот отчаянно сопротивлялся, но Ремигий крепко встряхнул его, строго спросил:
− Что произошло? Почему плачешь? Я тебя обидел чем-то?
Мыш разразился писком и щебетом, воин мягко сказал:
− Мыш, я не понимаю тебя, повтори на языке людей…
Снова писк, мальчишка пытается вырваться, но воин держит его крепко. Потом прорвались слова, постоянно прерываемые рыданиями. Ремигий долго слушал плач Мыша, но понял только одно — он думает, что Рыжик, как только выздоровеет, соблазнит господина, а Мыш ему уже не нужен. Несмотря на все горе Мыша, Ремигий, поняв, наконец, в чем дело, заржал, как иногда хохотал в казарме, услышав похабную историю. Мыш мгновенно замолчал, перестал плакать от обиды и неожиданности. Продолжая смеяться, воин крепко поцеловал Мыша в губы, стянул с него одеяло, добираясь до обнаженного тела:
− И из-за этого ты не захотел быть со мной?
Мыш кивнул. В дверь заглянул встревоженный хохотом среди ночи Альберик, увидел, что воин обцеловывает обнаженного Мыша, и быстро закрыл дверь. С ума рехнуться, два влюбленных идиота… Перепугали старика. И еще этот лисиный выродок, простите, Боги светлые, чтоб ему… Испортит Эйзиньку маленького, научит непотребству…
Воин продолжал тихо смеяться, осторожно покрывая поцелуями лежащего Мыша — плечи, грудь, нежно погладил рукой темные соски, чуть ущипнул сначала один, потом другой, Эйзе заметно напрягся, что-то прошептал. Мыш словно согревался в теплой волне поцелуев, тихого ласкового шепота воина. Он глупости шептал — как женщине, но другого и не надо было. Теплая рука легла на бедра, коснулась замшевой теплоты укромного местечка, Мыш пискнул довольно. Они еще оба только учились, и Мыш ласкать совсем не умел, но погладил обеими руками бедра воина, попытался добраться до паха, коснулся возбужденного ствола. Воин кивнул, в глазах разгоралось жажда желания. Осторожное поглаживание живота, мягкое прикосновение к забавному замшевому мещочку, Эйзе вскрикивает, выгибается, воин чувствует ладонью, что юноша тоже возбужден, он сильно отстает, но он пытается следовать за ласками возлюбленного. Снова поцелуи в животик, нежное прикосновение к паху, Мыш слабо вздыхает, выгибается навстречу его рукам. Ну вот, теперь можно попытаться войти. Осторожно приподнять бедра, мышонок интуитивно поднимает ноги и кладет их на бедра воина, давая возможность войти и видеть друг друга. Глаза у Мыша закрыты, — не от удовольствия, — страха, они так никогда не делали, он боится, что будет больно. Ладно, масло-то с запахом лаванды возле кровати — теперь это нельзя забывать. Смазать пальцы, очень нежно попытаться растянуть тугое колечко. Мыш тихо вскрикивает, потом старается расслабиться. Еще немного масла в теплый закуток, а потом можно пощекотать приподнявшийся член мальчишки, просто так легко коснуться. Мыш испуганно вскрикивает и открывает глаза, и встречается со смеющимися глазами возлюбленного, — он сегодня чем-то очень доволен и игрив, как мальчишка. Нежное проникновение, очень осторожное, по-прежнему глядя в глаза друг друга, Мыш вскрикивает, отворачивает голову. Воин замирает, потом тихо шепчет: «Мыш, ты как?» Тот только кивает, разрешая делать с собой все, что угодно. Сегодня, сейчас… всегда. Медленное движение вперед, и снова, и снова, ускоряя темп, одной рукой удерживая бедра мальчишки, второй — лаская его тело. Мальчишка тихо стонет, подается навстречу телу воина, выгибается, изо всех сил сжимает его бедра, удерживая возлюбленного возле себя. Еще рывок, и еще один — сейчас уже не до нежности, возбуждение нарастает, еще сильнее и быстрее, уже на грани боли у обоих, отчаянный крик Мыша на весь дом, на живот выплескивается белая жидкость, воин вздрагивает, судорога проходит по ним обоим, совместная судорога, воин падает сверху на возлюбленного, выходит из него, перекатывается на бок. Мыш снова кричит, содрогается всем телом, он не контролирует себя — глаза безумные, мокрое от пота тело, прилипшие ко лбу волосы. Воин обнимает его, прижимает к себе:
Влад заканчивает медицинский факультет университете и работает в больнице, куда попадает Элька, совсем ещё мальчишка, но уже много переживший, столкнувшийся с самой неприглядной стороной жизни. У Эльки больное сердце и постоянные приступы, каждый из которых может стать для него последним. Влад решает помочь ему и сам не замечает, как становится самым главным человеком в Элькиной жизни. Мир больницы: мир боли и смеха. И любви, конечно. Не смогла связаться с автором — поэтому выложила на свой страх тот вариант, что в дневнике Александры-К,(со всеми ошибками и очепятками).
— Любуешься? — голос Эриндела заставляет вздрогнуть от неожиданности. — Да, — Тиннар произносит это очень хрипло и через силу. — Мальчик очень красив. И не менее опасен… — Можно подумать, что мы с тобой — две невесты на выданье! — Ну, мы-то нет, а вот его удар был для меня полной неожиданностью. — Он больше не ударит так — он знает, насколько это больно. — И он не пугает тебя этими силами? — Нет. Он — словно цветок на вершине горы — помнишь, эдельвейс-очень хрупкий, но выживает там, где другие просто замерзают.
Главная героиня юная карьеристка, Татьяна Лунева, живет в своем неприметном городе, работает на не приметной работе и мечтает об отпуске. В один из июльских вечеров в ее жизнь врывается незнакомец. Он представляется как убийца теней и увозит ее в свой мир, что бы защитить от темных душ, охотившихся за ней. Вскоре Татьяна узнает, что она не просто человек, и что отныне ей придётся бороться за свою жизнь и свободу. Читайте захватывающие приключения юной девушки в мире призраков. И узнайте, каково быть человеком с серебреной душой.
Мальчик живет в редкой высотке, коя разваливается ежедневно, вместе со своими странными, капризными и даже дерзкими призраками. Он мастерит механику, чинит приборы в доме и тешится надеждами на лучшее будущее, хотя отказывается переезжать. Вскоре в его город неожиданно приезжает демоническое существо с подлыми планами, на что все его надежды тотчас обращаются на загадочные поиски шальных сущностей.
Его мир это ночь. Злой дух. Живой мертвец. Слуга тьмы. Он продал свою душу ради любви. И теперь каждую ночь ровно в полночь он приходит в этот мир чтобы убивать. Тысяча невинных душ это цена одной души… той единственной. Ради любви к которой он покончил с собой и заключил сделку с дьяволом. Но черная испепеляющая страсть не самое возвышенное чувство, за которое он выдавал свою любовь. Но есть ли время, чтобы это понять? Поздно начинать жить, когда ты уже мертв. Будет ли у него шанс почувствовать искреннюю нежность, которая не разольется жгучим ядом по его венам?.
Легко ли быть не такой как все? Безусловно, если твои магические силы вызывают восхищение, страх или любые другие сильные эмоции. Но если это всего лишь непонятная смесь странностей? Что делать? И как быть, если родной отец вдруг «продаёт» пугающему вампиру, совершенно не интересуясь твоим мнением? Быть женой ненавистного существа или же попытаться скрыться, устроив всем незабываемое прощание?
Два года! Два года сохнуть по нему и стесняться признаться... Отдых с подругой решит твою проблему!