Ненависть - [41]
Было что-то настолько глубоко личное в этом вылизывании раны, что посторонним нельзя было смотреть на это. Просто потому, что такой мучительной нежности в каждом движении, такого покоя и доверия нельзя было видеть чужим глазам. Тварь продолжал слизывать капельки крови, снова выступившие в ране, сплевывал кровь и снова продолжал очищать рану. Он был виноват в произошедшем и понимал, что, если бы Наместник не прижал бы его к себе и не прикрыл собой, то его просто-напросто зарубили бы, тот же Ярре прикончил бы за попытку убить Наместника. Зачем? Чтобы сохранить в живых свою новую игрушку? Такая боль за жизнь игрушки? Непонятно.
Ремигий во сне почувствовал что-то неладное, задышал чаще, глаза под закрытыми веками беспокойно задвигались, он силился проснуться и защитить свое чудо невозможное от всех напастей. Вот только напастью был он сам…
Эйзе успокаивающе зашептал, осторожно поцеловал в сомкнутые веки:
− Здесь я, все хорошо, я не плачу…
Глубокий удовлетворенный вздох в ответ, воин снова провалился в сон. Кровь, наконец, остановилась, рана была очищена, мышонок довольно вздохнул, прикрыл рану повязкой, переложил господина на спину, сам лег рядом, прижимаясь к здоровому боку, привычно согреваясь о тело воина. Меховые одеяла не спасут от утреннего холода, опять будут сброшены во время беспокойного сна. Только горячее тепло живого тела согревало ледышку Эйзе.
Старик зашел в комнату господина поздно ночью — он беспокоился, не навредит ли Тварь Наместнику. И усмехнулся — мышонок спал, крепко прижавшись к господину, воин осторожно прижимал его к себе. Да, Цезарион привез не девушку, но он… Судя по обращению и крепкому объятию во сне — влюблен? Старик покачал головой — странная привязанность. Опасная привязанность — если узнает Император, то навряд ли простит такое…
Воин проснулся очень рано, тихо приподнялся, мышонок сонно пискнул, Ремигий осторожно переложил его на свое нагретое место, укрыл меховым одеялом, сверху своим плащом. Мыш что-то пропищал и снова провалился в сон. Теперь будет спать долго — никто не будет устраивать утренние побудки, с криком влетать в палатку. Бедный Альберик, теперь все шалости мышонка достанутся ему. А он может придумать столько всего! Воин усмехнулся, тихо вышел из спальни.
Альберик нашелся на кухне, что-то торопливо нарезал к завтраку господина. Давно заведенный обычай — утром воин получает завтрак из рук своего раба. Сколько раз Ремигий не говорил, что негоже его кормить, словно малого ребенка, старик пожимал плечами и продолжал делать то же самое. Для старого раба Наместник продолжал быть малым неразумным ребенком. Да вот сейчас добавился еще один и очень непростой. Да уж.
Старик удивленно взглянул на улыбающегося Ремигия, так давно на суровом лице воина не было такого немного беззащитного и нежного выражения.
− Альберик, малыша не буди, пусть отоспится и отдохнет. Покорми его обязательно. Он постоянно есть хочет. И еще, постарайся без необходимости к нему не прикасаться, он тварь все-таки, не любит прикосновений.
Про мышиные шалости он говорить не стал, может, обойдется… Да уж… Надежды…
Весь день Наместника всегда был расписан, и он отчаянно долго тянулся, потому что Наместник думал только о том, как скорее вернуться домой. Никогда не хотел и не считал дом в крепости своим, но сейчас очень хотелось придти и увидеть свою радость ненаглядную. И, скорее всего, выслушать упреки Альберика — мышонку очень не повезло, старый раб и с Ремигием справлялся, а уж мышиные шалости будут отслежены и ликвидированы. Хотя…
Наместник почти вбежал в дом, но в комнатах царил порядок, никого не было. Томимый неприятными предчувствиями, воин пошел искать кого-нибудь. Еще из коридора, ведущего в кухню, он услышал звонкий голосок, непрерывно что-то болтающий. Ремигий осторожно приоткрыл дверь. Картина умилительная — умытый, тщательно причесанный, аккуратно одетый Эйзе сидит на высоком кресле, болтает ногами и весело что-то рассказывает. В руках — огромный кусок пирога, от которого он все время откусывает, мордочка перемазана в начинке из ягод, вид презабавный. Альберик на соседнем столе что-то режет — похоже, готовит еду. Судя по запаху в кухне — пироги испекли недавно, видимо, для того, чтобы побаловать мышонка. На скрип двери оба одновременно повернули головы, воин немного неловко протолкнулся в кухню.
Эйзе сразу притих, старик как-то таинственно улыбался. В общем, похоже, все-таки что-то произошло. Мышонок быстро встал с кресла, шагнул к воину и внезапно начал падать вперед, Ремигий успел шагнуть к нему и подхватить на руки. Причина падения стала ясна, как только воин поднял мышонка с пола: поверх сапожка была завязана веревка, а второй конец ее был привязан к ножке кресла. Воин в бешенстве взвыл:
− Альберик, зачем привязал его? Это еще что?
Эйзе тихо зашипел, старик хмуро ответил:
− Я весь день за ним по дому бегал. Так проще — он никуда не уходит. Эйзе, сам расскажешь или я?
Воин почувствовал неприятное замирание возле сердца, мышонок, похоже, отличился опять. Но сделал-то что? Эйзе глубоко и покаянно вздохнул:
− Я разбил две большие вазы в приемной.
Влад заканчивает медицинский факультет университете и работает в больнице, куда попадает Элька, совсем ещё мальчишка, но уже много переживший, столкнувшийся с самой неприглядной стороной жизни. У Эльки больное сердце и постоянные приступы, каждый из которых может стать для него последним. Влад решает помочь ему и сам не замечает, как становится самым главным человеком в Элькиной жизни. Мир больницы: мир боли и смеха. И любви, конечно. Не смогла связаться с автором — поэтому выложила на свой страх тот вариант, что в дневнике Александры-К,(со всеми ошибками и очепятками).
— Любуешься? — голос Эриндела заставляет вздрогнуть от неожиданности. — Да, — Тиннар произносит это очень хрипло и через силу. — Мальчик очень красив. И не менее опасен… — Можно подумать, что мы с тобой — две невесты на выданье! — Ну, мы-то нет, а вот его удар был для меня полной неожиданностью. — Он больше не ударит так — он знает, насколько это больно. — И он не пугает тебя этими силами? — Нет. Он — словно цветок на вершине горы — помнишь, эдельвейс-очень хрупкий, но выживает там, где другие просто замерзают.
В далекой сказочной стране живут оборотни и люди, маги и демоны, орки и драконы. И сказки в ней случаются разные - добрые, веселые и даже страшные. А там где есть сказки, там обязательно есть счастье, а там где счастье, там должны быть феи.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Знала ли юная Марианна, что кошмарные сны - это часть воспоминаний далекого прошлого. Прошлого, которое предстоит разгадать нашей героине. Ведь неизвестно как, девушка попала совсем другой мир, где сплошь и рядом те, кто не желает ей добра. И, как в сказках, к ней приходит на помощь.... Нет, не прекрасный принц на белом коне, а парень с маской на лице и выразительными изумрудными глазами. Что же ждет нашу героиню в этом мире? Сможет она узнать свое прошлое и принять его или же попытается от него убежать, ведь по пятам идет охотник....
Шестнадцатилетняя девочка Энни, через книгу, попадает в город Сновидений, в котором происходит невероятная магия Луны. Там она узнает, что относится к необыкновенному роду людей – хранителям, которые защищают и помогают людям. Чтобы вернуться домой ей нужно найти лунный цветок расцветающий раз в сто лет, и который может исполнить любое, но одно желание.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.