Ненавидеть, гнать, терпеть - [29]

Идея на первый взгляд казалась сомнительной. Местные альпинисты, которые вряд ли знают русский, – не самые информативные свидетели. Но ведь как-то же Инна с ними общалась! В информации о ней было указано, что она знала китайский поверхностно, вряд ли этого достаточно для координации группы. Скорее всего, там был кто-то, кто работал для нее переводчиком.

– И что, все ее помощники из этого городка? – осведомилась Алиса.

– Если честно, из этого городка вообще никого нет. Но пара человек живет неподалеку. Я решила, что ехать туда вдвоем будет не так опасно.

Ход ее мыслей Алиса понимала, но в выводе была совсем не уверена.

++++++

Нужно просто думать так, как думала бы она. Вроде как несложно – в теории. А на практике переключиться на мышление юной девицы оказалось не так просто. Но, перебрав пару вариантов, Кадыченко справился.

Ему хотелось поскорее покончить с этим, потому что это место ему не нравилось. Дело тут было вовсе не в страхе перед смертью – он видел, что ему нечего бояться. Просто его категорически не устраивал климат: все эти дожди, влажный воздух, тяжелые теплые туманы. Кадыченко было трудно дышать здесь, он быстро уставал и постоянно потел. Уж лучше было на морозе остаться, честное слово! Тут он за один день ходил больше, чем в Москве за весь год.

Если бы не напоминание о призе, он бы давно бросил все и вернулся домой. Перспектива пиара почти сразу перестала быть заманчивой: не хотелось и представлять, как он, покрасневший и запыхавшийся, смотрелся в кадре. Еще раздражало, что он не мог найти здесь скрытые камеры, раздражало: он-то думал, что сделать это будет легко.

В комнате Инны он обнаружил помимо оборудования несколько чеков из местных магазинов. Надписи на китайском он не понял, но суммы были относительно крупные, значит, это не еда. Он хотел знать, что ей, полностью погруженной в свою работу, могло понадобиться от здешних сомнительных торговых точек.

Найти адрес самостоятельно он и не пытался, пришлось обратиться к Ланфен. Вынужденное решение напрягало Кадыченко, потому что он не был уверен, что она сохранит его тайну. Баба все-таки непонятная, и взгляд у нее хитрый. Но в беседе с ним она была привычно сдержанной, объяснила, как добраться до нужного магазина, и не стала задавать лишних вопросов.

Китайцы Кадыченко не нравились никогда, а теперь просто бесили. Они смотрели на него так, как лилипуты, должно быть, пялились на Гулливера. Некоторые, из молодых, беззастенчиво снимали его на мобильные телефоны, как уродца какого-то. Он так же беззастенчиво посылал их русским матом, который они все равно не могли понять. После таких страданий он просто обязан был получить эти пятьдесят тысяч!

Магазин, где закупалась Инна, оказался большим универсамом. Правда, большим только в рамках этого города, но все же.

Кадыченко почти сразу пожалел, что не попросил Ланфен перевести весь чек. Он надеялся сохранить максимальную секретность, а потому не показал ей перечень товаров. Он думал, что придет в магазин и по ценам поймет, что это было, но он-то ожидал попасть в маленькую деревенскую лавку! Теперь же выяснилось, что он по этим залам не один день ходить может и все равно пропустить то, что надо, ведь предмет, который дорого стоит, может быть совсем крохотным.

Его настроение стало только хуже. Получается, он зря шел сюда под взглядами этих макак, да еще и духоту терпел?! В последней попытке исправить ситуацию он подошел к одному из продавцов.

– Простите, милейший! Мне нужно знать, что было куплено по этим чекам!

Всеволоду казалось, что ситуация очевидная. Вот он, покупатель, показывает чек, и всем сразу ясно, чего он хочет! Но у китайцев, видно, мозг иначе устроен – к такому выводу пришел Кадыченко, когда продавец его не понял. Китайчонок забормотал что-то на своем языке, и только.

– Инглиш! – выдал Кадыченко. – Ду ю спик инглиш?

Его собственное знание английского основывалось на средней школе советских времен и забавных картинках из интернета. Но в себе он был уверен, не сомневался, что у него получится сказать что-нибудь путное.

Китайчонок почему-то обрадовался, зайцем рванул в подсобку, а вернулся уже с теткой средних лет. Та широко улыбалась и несла полную околесицу. Точнее, Кадыченко вообще не мог понять, что она говорит и на каком языке. Должно быть, в этом селе вот так говорили по-английски.

– Ай нид зис… чек! – выдал он, указывая на бумажку. Ланфен не позволила ему забрать оригинал, заставила сделать копию, но и этого должно быть достаточно. – Чек, гуд! Вэр из товар? Какие же вы тупые…

Его мучения ни к чему не привели. Китайцы продолжали улыбаться, но смотрели на него как на полного идиота.

– Простите, может, вам помочь?

Услышав родную речь, Кадыченко обрадовался. То, что голос незнакомый, его не смутило, он решил, что произошло чудо и тут вдруг оказался русский турист. Это намного лучше, чем один из участников проекта, потому что нет риска утечки информации.

Однако, когда он обернулся, его ждал большой сюрприз. Потому что напротив него стоял молодой китаец.

– Это вы только что сказали? – на всякий случай уточнил Кадыченко.