Ненасытный 2 (ЛП) - [12]

— Чего ты ждешь? — спрашивает она, ощущая, что достучалась до меня. — Иди и найди ее, поговори уже наконец-то с ней, а я останусь и организую строительство этой глупой ненужной колонны. Искренне надеюсь, что при следующей нашей встрече ты разберешься со всем своим дерьмом.

— Спасибо, Люси, — говорю я, чувствуя себя так, будто мне под силу покорить мир, и ощущая прилив энергии от настойчивости в ее голосе, мотивирующей меня действовать немедленно.

Сажусь в «Феррари» и слышу ее крик.

— Ты так и не рассказал мне ничего об этом чертовом благотворительном вечере!

Я машу рукой ей на прощанье. Некоторые вещи важнее, чем работа.

Возвращение милой сексуальной задницы Лиззи как раз и является приоритетом.

***

Не знаю, подходящий ли это навык, но когда я на самом деле чего-то хочу, то знаю, где это найти. Выезжаю на «Феррари» со стройплощадки, и мой мозг сразу начинает работать, как у студента, готовящегося к экзамену по математике. Сейчас время ланча, рабочий день, значит, Лиззи, скорее всего, где-то обедает. А поскольку она относится к тому типу женщин, которые любят хорошо покушать, но не может уйти далеко от работы, то мне в голову приходит примерно полдюжины мест, где она может находиться.

Если бы преступления совершались чаще всего красивыми женщинами, у меня, вероятно, был бы шанс стать детективом. Я проверяю второй по очереди бар и замечаю сидящую в нем Лиззи.

А затем замечаю парня рядом с ней.

Делаю глубокий вдох, паркую автомобиль и направляюсь внутрь. Он может быть просто коллегой или мужчиной-другом. Подойдя чуть ближе, сразу понимаю, что это не так. У него «этот взгляд». Положение тела говорит о чем-то среднем между сосредоточенным вниманием и старательной крутостью. Его глаза сфокусированы на ней, словно он волнуется, что что-то упустит. Он ест свою еду маленькими кусочками, будто обедает с президентом.

Самое худшее во всем этом? У нее точно «такой же взгляд».

У меня такое ощущение, словно два тяжеловеса тянут мое тело в противоположных направлениях. Один из них говорит мне вернуться в машину, отправиться домой и хандрить по поводу того, что я упускаю. Другой (который больше похож на Люси) говорит мне идти напролом и вернуть Лиззи.

Люси побеждает. Люси всегда побеждает.

Я прохожу мимо столов, и чем ближе подхожу к месту назначения, тем сильнее ощущаю, как прилив прежней уверенности проносится по моему телу. Отчасти виной тому намерение заполучить то, чего я желаю, но, в основном, все дело в Лиззи, которая выглядит такой чертовски сексуальной — я даже удивлен, что поблизости не произошло ни одного дорожно-транспортного происшествия.

В поле моего зрения опять попадают ее стройные ноги, наполовину прикрытые кремовой юбкой — и это все попало бы в разряд голливудской обольстительности, если бы Голливуд снимал порно. Ее белая майка относится к тому типу вещей, которые, вероятно, вы видите на сотне девушек каждый день; но об этой майке, я уверен, вы подумаете дважды, когда увидите, как она облегает ее изгибы. Ее сиськи настолько потрясающие, что наверняка заставили подумать о внедрении имплантатов больше женщин, чем их гуляющих мужей — даже в ЛА. Просто сидя тут, она выглядит так, словно над ней работала команда визажистов, группа по освещению и спецэффектам в течение нескольких часов. Глядя на нее, испытываешь желание отправиться на поиски приключений. Каждый ее изгиб приводит вас к чему-то великолепному — к тому, что жаждешь сфотографировать и показать друзьям. Я уже и забыл обо всем траханье, что у нас было — оно кажется банальным по сравнению с новым безобразием, которое я исполню с ней. Я будто снова вижу ее впервые. Не говоря уже о воспоминаниях, проносящихся в голове: начиная от восхитительного смеха, глупых шуток, бескомпромиссного подхода ко всему и заканчивая задиристой неуступчивостью в словесных баталиях на всем протяжении нашего эксперимента. Люси права. Еще ничего не закончено.

Лиззи замечает меня, и, как только я подхожу совсем близко, ее глаза загораются. Эти насыщенно-розовые губы расплываются в улыбке — я хочу снова испробовать ее на вкус.

— Джакс! Привет!

— Привет, — говорю я, удивляясь, как ровно звучит мой голос в присутствии Лиззи. — У тебя обеденный перерыв?

— Да. Ох, это Джеймс. Парень, о котором я тебе рассказывала.

— Привет, — говорит он, отводя наконец-то взгляд от идеальных скул Лиззи, чтобы посмотреть, откуда раздался голос.

Мне бы хотелось описать вам, как выглядит Джеймс. Мне бы хотелось рассказать вам о его отличительных чертах. Но дело в том, что, глядя на него, я не могу подобрать ему определение. Лучшее, что приходит на ум: «он — мягкотелый бесхребетник».

Точно. Джеймс — обычный красавчик. На вид незапоминающийся, тривиальный, со своими изъянами (как ни крути), милый парень, которых полно в этом мире. На его лице прямо-таки написано, что он — тот самый, «устраивающий скучные званые ужины и возящийся с детишками». Выглядит так, будто для него опустошить бутылку вина однажды вечером — это своего рода приключение. Джеймс выглядит уж слишком нежным мальчиком, даже для героя самого унылого фильма всех времен. Даже нахождение рядом с Лиззи не играет ему на руку.