Ненаглядная красота - [20]
— Отчего ты не сделал булавы из той бабьей спицы, что я тебе дал? Возьми её, ступай к кузнецу, сделай новую мне палицу!
Бросили кузнецы спицу в огонь, начали молотами бить и клещами тянуть и сделали булаву семипудовую и ещё железа на два лемеха осталось.
Взял Покатигорошек свою булаву семипудовую и отправился в путь, в чистую дорогу. Пришёл он к медным воротам, к золотому дворцу. Выходит к нему сестра навстречу; он с ней здоровается и так говорит:
— Здравствуй, милая и родная сестра.
А она ему в ответ:
— Какой ты мне брат! Мои братья на воротах висят.
Тут он ей всё рассказал, и она горько заплакала:
— Зачем ты, мой младшенький, сюда забрёл? Только горя и слёз мне прибавится. Постой у ворот, я у Змея спрошу, что с тобой сделать прикажет.
Приходит она к Семиглавому Змею. Говорит ей Семиглавый Змей:
— Ох, жёнка, не с весёлым видом ко мне идёшь; что у тебя приключилось?
— Ох, Семиглавый Змей, мой немилостивый муж, мой самый младший брат в гости пришёл.
— Коли он самый младший, я с ним разговаривать мало буду, ступай призови его.
Покатигорошек вошёл в горницу:
— Здравствуй, зятюшка!
— Ах ты, молокосос! Материнское молоко на губах не обсохло, а туда же в зятья просится! Ну, что же, погости…
И подвинул ему Семиглавый Змей железную лавку. Покатигорошек на ту лавку сел — лавка треснула.
— А что, зятюшка, в лесу живёшь, а лавка у тебя худенькая. Или нет у тебя плотников хороших, чтобы сделали лавку покрепче?
Семиглавый Змей задумался: «Верно, я попался в добрые клещи».
— Ну, давай, жена, напитков-заедков.
Приносит она решето железных бобов и медного хлеба.
— Изволь кушать, шурин любезный!
— Благодарствую, зятюшка, — говорит Покатигорошек, — я без всякой просьбы буду кушать, как в родном дому: нагулялся и есть хочу.
И как стал бобы щёлкать и хлеб жевать, — только Змей глаза раскрыл.
— Доволен ли ты, шуринок?
— Доволен не доволен, а коли больше нечего дать, так и спрашивать нечего.
Приуныл Семиглавый Змей и говорит:
— Ну, пойдем посмотрим на моё богатство: я ли богаче, ты ли?
И повёл его по всем хоромам, по кладовым, хлевам, конюшням.
— Ну, шуринок, у тебя больше добра или у меня?
— Я не богат, да и у тебя ничего нет.
— Ой, шурин, грубо со мной говоришь! Ну, пойдём, я тебе покажу штуку.
И приводит его к дубовой колоде: четыре сажени толщины, двенадцать сажен длины.
— Если ты эту колоду без топора порубишь, без огня спалишь, так пойдёшь домой. А нет — будешь с братьями на воротах висеть.
— Да ты не грозись, дай мне дело сделать.
Толкнул Покатигорошек дубовую колоду мизинным пальцем — разлетелась колода в мелкие щепы. Дунул Покатигорошек на мелкие щепы — стал из щеп серый пепел.
— Ну, я своё дело сделал, а теперь ты меня, Семиглавый Змей, слушайся: будем мы с тобой биться не на живот, а на смерть.
Дунул Семиглавый Змей — сделал медную площадку, а Покатигорошек дунул — сделал серебряную площадку. И стали они биться не на живот, а на смерть. Ударил Семиглавый Змей — вбил Покатигорошка в серебряный пол по лодыжки. А Покатигорошек ударил — вбил Семиглавого Змея в медный пол сразу по колено. Размахнулся Змей, вбил Покатигорошка по колено, а Покатигорошек Змея — по пояс. Говорит Семиглавый Змей:
— Постой, шуринок, отдохнём.
— Да ещё не очень притомились.
— Видно, шурин, я от тебя погиб.
— А я затем, Семиглавый Змей, и пришёл.
Молит его Семиглавый Змей:
— Бери всё моё добро, оставь меня только жизнь доживать.
— Я бы оставил тебя жизнь доживать, да ты меня молокососом назвал, это мне очень тяжело снести. Нет тебе прощенья! Больше с тобой и говорить не хочу.
Змей пришёл в великую злобу, распустил свою кровь по всем жилам, дал простор своим ретивым плечам, ударил Покатигорошка и вбил его в землю по пояс.
Рассердился Покатигорошек:
— Полно мне с тобою шутки шутить, слишком долго я с тобой балую.
И ударил Змея Покатигорошек в третий раз и вбил его по самую шею в медный пол, взял свою булаву семипудовую и снёс Змею семь поганых голов. Тут его жизнь кончилась.
Налетел ворон с воронятами, начал змеиные головы клевать. Покатигорошек схватил воронёнка за ногу. Закричал ворон человечьим голосом:
— Отпусти, молодец, моего любимого сына, я тебе, что хочешь, сделаю.
— Принеси мне, ворон, живой и мёртвой воды, а не то воронёнку живому не быть.
Полетел ворон за тридевять земель, в тридесятое царство, в иное государство, достал живой и мёртвой воды и принёс Покатигорошку.
Отпустил Покатигорошек воронёнка на волю.
Пошёл Покатигорошек к медным воротам, снял своих старших братьев, брызнул мёртвой и живой водой — стали братья целы, живы и веселы. Привёл Покатигорошек братьев к родной сестре и говорит:
— Братья мои родные, любимая сестра! Берите себе золотой казны, сколько вам надобно, и пойдем домой к отцу с матерью.
И пришли они все домой здоровёхоньки, стали дружно жить, отца с матерью кормить.
ДВЕ СЕСТРЫ
