Ненаглядная красота - [14]
Прикатили бочки слуги царские. Выбил Опивало у бочек днища дубовые да за один дух всё вино высосал.
Прибежал царский слуга, «готово ли», — спрашивает, а Ванюшка ему в ответ:
— Больно мало приготовили, я и пьян не пьян и сыт не сыт.
Испугался царь и говорит своему слуге верному:
— Надо этого мужика жизни лишить; велите ему в бане вымыться, а баню нашу чугунную раскалите докрасна, добела: он шаг шагнёт и враз умрёт.
А Чуткий все эти речи слушает.
Вот стали Ванюшку в баню звать, а он говорит:
— Со мной мой слуга пойдёт, на полок мне соломки бросит.
Зашёл с Ваней в баню Мороз-Трескун, раструсил соломку по полу, — стало в бане зимно, холодно.
Едва Ванюшка вымылся, на печку залез и там всю ночь пролежал.
Утром-светом открыли баню, думали пепел в горсточку собрать, а там Ванюшка на печке лежит, песни поёт.
Испугался царь да ещё задачу придумал: пойдёт царевна за Ванюшку замуж, если он принесёт для неё к царскому обеду воды из дальнего колодца. А опоздает — с Вани голова долой.
Переоделся Скороход в Ванюшкино платье, побежал быстрее стрелы, добежал до дальнего колодца, почерпнул воды в кружку и назад.
На половине дороги сморил его крепкий сон, поставил он кружку наземь и заснул крепко-накрепко.
А царь уже обедать собирается. Понесли слуги на стол хлебы печёные, меды сладкие. А Скороход крепким сном спит!
Увидал это Стрелец, пустил калёную стрелу Скороходу в крутой лоб. Пробудился Скороход, отвязал вторую ногу, сбегал к колодцу, зачерпнул воды, домой прибежал вовремя — царь в столовую горницу входил.
Вот уже все задачи кончены, а царю неохота царевну за мужика отдавать.
— Бери, — говорит он Ванюшке, — столько золота-жемчуга, сколько один человек унести может, и улетай из моего царства прочь.
Ну, Ванюшка не отказывается: ему царская дочь не по нраву была. Велел он собрать со всего царства холсты и сшить мешок три сажени глубины.
Сшили мешок, завалили золотом.
Царь думает: «Никому того золота не поднять».
А Силач вскинул тот мешок на спину, на корабль понёс.
Жалко тут стало царю золота; послал он за Ванюшкой в погоню солдат; они из пушек палят, убить Ванюшку грозят.
Всполошился Ванюшка:
— Теперь я совсем пропал; где мне, мужику, войско взять?
Отозвался человек с вязанкой дров:
— Эх ты! Про меня забыл!?
Вышел он в поле, раскидал вязанку дров, и явилось сразу войско несметное — и конные, и пешие, и с пушками.
Начали они царских солдат побивать.
Испугался тут царь и думает:
«Лучше с ним по-хорошему, а то он всё моё царство в полон возьмёт».
И не стал он больше с Ванюшкой войну вести.
Сели тогда все девять товарищей на летучий корабль и поплыли по морю-окияну к острову Буяну.
Там и посейчас живут.
ЦАРЕВНА-ЛЯГУШКА
Было у царя три сына. Все молодые, холостые, удальцы такие, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Фёдор-царевич с норовом, да прям, Пётр-царевич умён, да упрям, а Иван-царевич тихий да ласковый, всем людям мил.
Вот позвал раз царь своих сыновей и говорит:
— Сыновья мои милые, стар я стал, на покой душа просится — пора вам жениться. В дом хозяек приведёте, будет кому вам совет подать, меня в старости покоить. Возьмите вы по калёной стреле, натяните тугие луки и пустите стрелы в разные стороны: на чей двор стрела упадёт, тут и сватайтесь.
Выбрали царевичи по калёной стреле, стали царевичи на царское крыльцо, пустили стрелы на три стороны.
Пустил стрелу Фёдор-царевич, упала стрела на боярский двор, прямо против девичьего терема.
Пустил стрелу Пётр-царевич, полетела стрела к купцу во двор, упала у красного крыльца. А на крыльце стояла душа-девица, дочь купеческая.
Пустил стрелу Иван-царевич. Полетела стрела через царский двор, через зелёный луг, в заповедный лес, — только ту стрелу и видели.
Старшие братья за невестами едут, Иван-царевич за стрелой идёт.
Прошёл он через царский двор, прошёл через зелёный луг, вошёл в тёмный лес. Среди леса болото зыбучее, в том болоте сидит лягушка-квакушка, в лапах стрелочку держит.
Испугался Иван-царевич, хотел вспять бежать, да ноги в болоте вязнут, бежать не дают. Заплакал Иван-царевич.
— Как я лягушку болотную в жёны возьму?
А лягушка ему говорит человечьим голосом:
— Что ж, Иван-царевич, русское слово назад не пятится; знать, судьба твоя такая, авось поживёшь — не раскаешься. Завяжи меня в платок, неси на царский двор.
Взял Иван-царевич лягушку-квакушку, завязал в платочек, понес на царский двор.
Увидал царь лягушку — разохался.
Увидали лягушку царевичи — разгневались.
— Унеси ты её, зашиби да выброси.
Поглядел Иван-царевич на квакушку. А она молчит, слёзы роняет. Пожалел её Иван-царевич.
— Нет, — говорит, — братцы, знать, судьба моя такая — лягушку в жёны взять. Я её в обиду никому не дам.
Отнёс он лягушку к себе в горницу, на лежанке лукошко поставил, туда лягушку положил, платком прикрыл.
— Живи, — говорит, — квакушка, я тебя не обижу.
Вот день прошёл, и другой прокатил.
Призывает царь к себе трёх сыновей.
— Сыновья мои милые, хочу я невесток испытать, пусть покажут, хорошие ли они хозяюшки. Пускай к завтрашнему утру испечёт мне каждая мягкий белый хлеб.
Пошёл Иван-царевич в свои палаты невесел, ниже плеч буйну голову повесил.
