Немые вопли - [25]

Никто не рассчитывал на то, что мальчик проживет долго. Фрай был назначен опекуном своего племянника и получил за это солидное вознаграждение плюс возможность распоряжаться состоянием мальчика.

В случае смерти Алекса его состояние переходило к родственникам по материнской линии, откуда это состояние и было получено. Фрай не имел на него никаких прав. Поэтому семейство Фрай было заинтересовано в том, чтобы мальчик получал надлежащий уход, что и было на самом деле. Они просто сдували с него пылинки, как сказал мне один их сосед, которого я посетил позже в тот же день.

Все очень скептически относились ко мне, не веря в такие «штучки». Но я уже к этому привык, ведь людям нашей «профессии» приходится испытывать много унижений, дорогая Эллен.

(Этот намек на какую-то общность между ними приятно тронул Эллен, и она восторженно засмеялась, прочитав эти строки.)

Но они терпеливо отвечали на все мои вопросы, тем более, что полиция спрашивала у них чуть раньше о том же самом.

Тебе, наверное, интересно, что я чувствовал, находясь в этом доме? В доме у Кена все было нормально. Здесь же что-то было не так. Было бы нормально, если бы эти люди излучали озабоченность, растерянность, беспокойство. Но я уловил только страх. Вот это и не было нормальным.

Но позволь мне изложить нашу беседу, насколько я ее запомнил.

Меня не интересовали чисто полицейские аспекты: что было у Алекса при себе, в какое время он ушел и так далее. Об этом я уже узнал в полицейском участке.

— Алекс знаком с Кеном Брауном? — спросил я.

— Алекс никого здесь не знает, — ответила фру Фрай. — Большую часть времени он проводит в доме, когда живет здесь, а вообще-то он лечится в одной швейцарской больнице и бывает на курортах в других странах.

Увидев легкий румянец на щеках девушки, я обратился непосредственно к ней:

— Возможно, ты знаешь Кена?

— Этого лоботряса? — засмеялась она. — Который целый день околачивается в конюшне? Он корчит из себя важную персону и делает вид, что знает все о лошадях. Нет уж, увольте, это не моего поля ягода!

— А Лиз Томпсон ты знаешь?

— Нет, мы с ней не знакомы! Она из тех, кто пробует всех мальчиков подряд. Меня ничуть не удивляет, что с ней случилась беда, фактически она сама напросилась на это.

— А Алекс ее знал?

— Конечно, нет!

Возможно, Маурин покажется тебе весьма несимпатичной в моем описании, но на самом деле это не так. На губах ее играет невинная улыбка, голос мягкий и приветливый. Фактически, я питаю слабость к таким светловолосым, хрупким существам.

(Спасибо! — фыркнула Эллен и посмотрела в зеркало на свои пышные черные кудри и жизнерадостное лицо.)

Натаниель продолжал:

«Пришлось взяться за дело осторожнее. Я спросил:

— Скажи мне… В вашей местности известно что-нибудь о шабаше ведьм?

Они переглянулись. Наступила неловкая пауза. Наконец хозяин нерешительно произнес:

— Думаю, вам нужно спросить об этом моего глубокоуважаемого соседа. Он знает об этом намного больше, чем мы.

И поскольку он произнес это весьма кислым тоном, я понял, что рыба клюнула, и спросил:

— И что же это за сосед?

— Думаю, Вы не могли не заметить его строения из стали, стекла и камня. Его зовут Дуглас Бигбай, и он сам называет себя писателем. Наверное, написал одну статейку в какой-нибудь газете в тридцатые годы.

— Да нет же, папа, он не такой старый!

— Это не имеет значения, одному богу известно, на что он живет. Может быть, торгует колдовскими и приворотными зельями?..

Было ясно, что им не хочется больше говорить о господине Бигбае, поэтому я, сократив ход беседы, спросил напрямик:

— Чем вы так напуганы?

Все разом вскочили и с ненавистью уставились на меня.

— Разве не естественно быть напуганным, когда пропадает мальчик? — сердито сказала жена.

— Я имею в виду не этот страх, — сказал я. — Вы боитесь за самих себя.

Они замерли. Слышалось только сопящее дыхание хозяина.

Наконец дочь горячо воскликнула:

— Я не знаю, кто вы такой, может быть вы мошенник, Бог вас знает! Но сделайте что-нибудь! Найдите Алекса ради нашего блага! Это для нас жизненно важно.

— Я сделаю это ради самого мальчика, — сухо ответил я. — Но вы имеете особый интерес в том, чтобы его нашли, не так ли?

Наконец заговорил хозяин:

— Да, это так. Его исчезновение — больше несчастье для нас. Через несколько дней приедет сестра его матери, она приезжает раз в год, чтобы проверить, хорошо ли ему здесь. Это очень влиятельная дама, и она не очень доверяет нам — ведь я брат того ужасного человека, за которого вышла замуж ее удивительная сестра — да, именно так считают у них в семье. Но я подозреваю, что она просто-напросто положила глаз на деньги Алекса. Ведь это ее родня унаследует его состояние.

— В том случае, если он умрет раньше их. Фрай вздохнул.

— Боюсь, что это может произойти. Его жизнь висит на волоске.

Я переменил тему разговора.

— У вас есть фотография мальчика? — спросил я. Фру Фрай принесла альбом.

— Здесь есть фотография пятилетней давности. Она сделана у фотографа. Это лучшая из всех наших фотографий.

В десять лет Алекс был тоненьким темноволосым мальчиком с брюзгливым выражением лица. Он производил впечатление самоуверенного и замкнутого ребенка. Его сходство с Маурин было поразительным. И еще больше он был похож на нее — несмотря на то, что носил очки — на любительской фотографии, сделанной примерно год назад. Алекс был темноволос, брови у него были гуще, чем у нее, а щеки круглее, во всем же остальном они были очень похожи. Но ведь так и должно было быть, они были двоюродными братом и сестрой.