Немой свидетель - [13]

– Умный песик, – похвалил его я.

– Гав! – приветливо отозвался он.

– Итак, Пуаро? – обратился я к своему другу, поговорив с собакой.

Выражение лица у Пуаро было каким-то странным, непонятным. Я бы сказал, напряженным от сдерживаемого возбуждения.

– «Замешан собачий мячик», – пробормотал он. – Так, значит, собака действительно существует.

– Гав! – подтвердил наш новый приятель. Потом сел, широко зевнул и с надеждой поглядел на нас.

– Что дальше? – спросил я.

Пес, по-моему, задавал тот же вопрос.

– Parbleu, откуда эти «Геблер и Стретчер»?

– Да, интересно, – согласился я.

Мы повернулись и пошли по улице. Наш приятель разочарованно протявкал вслед.

Помещение, которое занимала контора «Геблер и Стретчер», находилась здесь же на площади. Мы вошли в сумеречную приемную и увидели молодую женщину с тусклыми глазами.

– Доброе утро, – учтиво поздоровался с ней Пуаро.

Молодая женщина, говорившая в это время по телефону гнусавым голосом, жестом указала на стул, и Пуаро сел. Я нашел еще один стул и уселся рядом.

– Не могу вам сказать, – гундосила молодая женщина в телефонную трубку. – Нет, не знаю, каковы будут расценки… О, извините. По-моему, центральное водоснабжение, но твердо сказать не могу… Очень сожалею, очень… Да… восемь-один-три-пять? Боюсь, у меня этого нет. Да, да… восемь-девять-три-пять… три-девять?.. Ах, пять-один-три-пять?.. Да, я попрошу его вам позвонить… после шести… Ах, извините, до шести… Благодарю вас.

Она положила трубку, написала на промокательной бумаге 5319 и с некоторым любопытством, но отнюдь не заинтересованно взглянула на Пуаро.

– Я увидел, что почти на окраине города, – живо начал Пуаро, – продается усадьба под названием «Литлгрин-хаус», так, кажется.

– Что, простите?

– Сдается или продается усадьба, – медленно, чеканя слова, повторил Пуаро. – «Литлгрин-хаус».

– А, «Литлгрин-хаус»? – словно очнувшись от сна, переспросила молодая женщина. – Так вы говорите, «Литлгрин-хаус»?

– Вот именно.

– «Литлгрин-хаус», – еще раз повторила молодая женщина, напрягая свои извилины. – О, полагаю, об этом лучше других известно мистеру Геблеру.

– Могу я видеть мистера Геблера?

– Его сейчас нет, – вяло отозвалась молодая женщина, как бы желая сказать: «Моя взяла».

– А вы не знаете, когда он придет?

– Трудно сказать.

– Вы поняли, что я хочу приобрести дом в ваших краях? – спросил Пуаро.

– О да! – безразлично откликнулась молодая женщина.

– «Литлгрин-хаус», по моему мнению, именно то, что мне требуется. Не могли бы вы дать мне все необходимые сведения?

– Сведения? – испуганно переспросила молодая женщина.

– Да, сведения о «Литлгрин-хаусе».

Она нехотя открыла ящик и вынула из него папку с кое-как сложенными бумагами.

– Джон! – позвала она.

Сидевший в углу долговязый парень поднял взгляд.

– Да, мисс?

– Есть у нас какие-либо сведения о… Как вы сказали?

– О «Литлгрин-хаусе», – четко произнес Пуаро.

– У вас же висит объявление о его продаже, – заметил я, показывая на стену.

Молодая женщина холодно взглянула на меня. Нападать вдвоем на одну, с ее точки зрения, было нечестно. Она тут же обратилась за помощью к своему помощнику:

– Тебе ничего не известно о «Литлгрин-хаусе», Джон?

– Нет, мисс. Все бумаги должны лежать в папке.

– Очень сожалею, – извинилась молодая женщина, явно ни о чем не сожалея. – Но, вероятно, мы отправили кому-нибудь эти сведения.

– C'est dommage.

– Что?

– Жаль.

– У нас есть чудесный домик на Хемел-Энд с двумя спальнями, одной гостиной, – заученно говорила она с видом служащей, выполняющей волю своего босса.

– Спасибо, не нужно.

– И половина дома с небольшой оранжереей. О нем я могу дать вам исчерпывающие сведения.

– Не надо, спасибо. Мне хотелось бы знать, какую цену вы запрашиваете за аренду «Литлгрин-хауса».

– Но усадьба не сдается в аренду, – проявила вдруг осведомленность молодая женщина в надежде выиграть битву. – Она продается.

– В объявлении говорится: «Сдается в аренду или продается».

– Не знаю, что там говорится, но усадьба предназначена для продажи.

В самый разгар нашего сражения отворилась дверь, и в приемную не вошел, а пулей влетел седой мужчина в летах… Он окинул нас воинственным, сверкающим взглядом и вопросительно посмотрел на свою секретаршу.

– Это мистер Геблер, – представила его нам молодая женщина.

Мистер Геблер широко распахнул дверь, ведущую в кабинет.

– Прошу вас сюда, джентльмены. – Он впустил нас в комнату, жестом указав на кресла, а сам уселся напротив за письменный стол. – Чем могу служить?

– Мне хотелось бы получить сведения о «Литлгрин-хаусе»… – пошел в наступление Пуаро.

Но ему не позволили сделать этого. Мистер Геблер сразу же перешел в контрнаступление:

– «Литлгрин-хаус» – большая усадьба и продается совсем по дешевке. О ее продаже только что заявлено. Могу сказать вам, джентльмены, что нам нечасто удается заполучить на продажу усадьбу такого класса, да еще за столь мизерную цену. Старинные усадьбы нынче в моде. Людям надоели новые постройки, возведенные из непрочных материалов. Другое дело – настоящий фундаментальный красивый дом с характерной архитектурой в стиле эпохи Георгов[14]. Теперь люди стремятся жить в домах определенной эпохи, вы понимаете, о чем я говорю. Да, «Литлгрин-хаус» долго пустовать не будет. Его быстро купят. В прошлую субботу усадьбу приезжал смотреть член парламента. И еще ею интересуется один биржевик. В наши дни людей привлекает покой. Приезжая в провинцию, они стремятся поселиться подальше от шоссейных дорог. Таких желающих много, но мы ищем не просто покупателя, а покупателя экстра-класса. Именно для такого покупателя предназначена эта усадьба. Вы должны согласиться, что в былые времена умели строить дома для джентльменов. Да, «Литлгрин-хаус» недолго будет числиться в нашем реестре.