Немой Онегин - [110]
Два письма создают композиционное равновесие, красоту симметрии. Это давно заметили и оценили знаменитые комментаторы. Даже чувственные глаголы совпадают (для наглядности они тут подчёркнуты).
Письмо Онегина к Татьяне является своего рода зеркальным отражением письма Татьяны, написанного 4 года назад. Герои поменялись ролями.
Набоков. Комментарий
Зеркальное отражение — это всё та же симметрия. Но насчёт «поменялись ролями» рискнём возразить.
Татьяна, когда писала письмо, жертвовала собою ради любви. В финале она жертвует своей любовью ради долга.
Онегин, когда пишет, не жертвует ничем. Напротив — пытается принести в жертву Татьяну. Роль жертвы Онегину совершенно чужда. Ленского убил, а Татьяне пишет Несчастной жертвой Ленский пал (сам убился; прямо как царевич Димитрий — упал на ножик и закололся).
Одна дополнительная и весьма характерная, показательная для композиционного мастерства Пушкина деталь. Сперва, в том виде, в каком роман был завершён Пушкиным в 1830 году, письма Онегина к Татьяне в нём не было. Оно было добавлено Пушкиным лишь тогда, когда под давлением цензурно-политических условий поэт вынужден был нарушить замечательную архитектурную стройность целого, начать перестраивать роман из девяти глав в восемь. Введение письма Онегина устанавливало полную симметрию в отношении разработки основной любовной фабулы романа, несомненно, в какой-то мере компенсировало это вынужденное нарушение.
Академик Благой. «Пушкин-зодчий»
Имея дело с академиками-орденоносцами, следует избегать грубых слов «бред», «ахинея» и т. п. Лучше наивно спросить: если б не цензурно-политические условия, то Пушкин не стал бы сочинять письмо Евгения? И каким образом это интимное письмо «компенсирует» изъятие целой «общественно-политической» главы «Путешествие Онегина»?
Письмо Онегина написано 5 октября 1831, когда основной текст романа был уже закончен. Пушкин решил, что для общего построения романа необходимо уравновесить письмо Татьяны аналогичным включением в последнюю главу.
Лотман. Комментарий
«Пушкин решил»? Когда и кому он сообщил, что ему «для общего построения необходимо уравновесить»? — неизвестно. Почему лишь год спустя осознал эту необходимость? — неизвестно. Но почтение к знаменитым классикам-комментаторам так велико, обаяние славных имён столь могущественно, что их утверждения мы принимаем на веру, не сомневаясь и не задумываясь.
Набоков, Благой, Лотман — все пишут про полную симметрию, зеркальное отражение, равновесие…
В чём равновесие? В буквах? в килограммах? Если в килограммах, то на этих весах импотент может уравновесить мужика. Но ведь не может.
Что такое Татьяна? — белки, жиры, кальций, вода? (Бедный марксизм-дарвинизм.)
С великими комментаторами случаются порой чудеса… Иной раз буквально видишь, как мэтр алгеброй поверяет гармонию; скорее даже арифметикой.
Письмо Онегина к Татьяне. Шестьдесят строк, написанных четырёхстопным ямбом со свободной схемой рифмовки: baabecec, aabeebicicoddo, babacece, babacceded, ababececididobbo, baab; строфы разделяются как обычно принято в русских изданиях; женские рифмы последней части письма перекликаются с аналогичными «боле» — «воле» в строках 1 и 3 письма Татьяны, которое на девятнадцать строк длиннее.
Набоков. Комментарий
Набоков гений, никто не спорит, но трудно поверить, что Пушкин трудился ради ababececididobbo. Был бы он озабочен равновесием, легко бы (для наглядности) уравнял письма. Ему ж ничего не стоило удлинить письмо Онегина на 19 строк.
Что такое поэзия Пушкина — буквы? число слогов в строке? схема рифмовки?
Поразительно, что великие Набоков и Лотман, почтенный Благой и бесчисленные компиляторы смотрят на письма героини и героя исключительно с внешней стороны: равновесие, отражение, цензурно-политическое угнетение.
В письмах Татьяны и Онегина есть кое-что поважнее симметрии. Пушкину куда дороже правда чувств и характеров.
Пушкин — Раевскому
Июль 1825. Михайловское
Правдоподобие положений и правдивость диалога — вот истинное правило.
Композиционное равновесие ничто в сравнении с шокирующим позиционным неравенством героини и героя.
Девственная наивная девушка писала «ты мне послан Богом! я — твоя!» Она признавалась холостому мужчине, и в голове у неё (пусть в груди и где хотите горел огонь желаний) — в голове у неё было венчание. (Татьяна верит, что по-другому Бог не посылает; по-другому посылает другой.)
Опытный циничный мужчина пишет «хочу обнять у вас колени». Он строчит любовные письма замужней даме, и в его голове ни на секунду нет венчания.
Татьяна не написала бы женатому. Даже если бы без памяти влюбилась в женатого — не написала б! Это так ясно, как простая гамма.
Для Евгения это препятствие никогда не существовало. Точнее: то, что для Тани стало бы непреодолимым препятствием, для Жени, напротив, дополнительное удобство: связь без ответственности, без проблем, ну разве что дружба тяжкая мужей.
Вроде бы два равных письма (одно всего лишь на 19 строк длиннее, спасибо Набокову). Сперва она признаётся, потом он. Сперва он отвергает, потом она. И композиционное единство, и даже слова одни и те же.
Александр Минкин – автор «Писем президенту» – на самом деле театральный критик. «Нежная душа» – книга о театре, драме, русском языке и русской душе. Посмотрев три тысячи спектаклей, начнешь, пожалуй, разбираться, что к чему: Любимов, Погребничко, Стуруа, Някрошюс, Юрский, Штайн, Гинкас, Яновская, Михалков-Кончаловский, Додин, Соловьев, Захаров, Панфилов, Трушкин, Фоменко…
«Письма президентам» – это последние месяцы президентства Путина и первые два года Медведева. Система власти потребовала обращаться к адресату не совсем обычно: иногда «г-да президенты», иногда «г-н тандем».Автор жестко говорит о наших проблемах прямо в глаза верховной власти – с тем юмором, который так нравится читателям и так не нравится адресатам.В книгу включены статья «Мемуары Ельцина», показывающая истоки сегодняшней системы, и сенсационное исследование «Под властью маньяков» – о влиянии телевидения на людей и на детей.
Первые тиражи книги «Письма президенту» разошлись мгновенно. Вы держите в руках издание третье, дополненное новыми письмами.В одном из сотен тысяч откликов было сформулировано: «Читаешь „Письма президенту“ – чувствуешь себя смелым. Обсуждаешь с друзьями – чувствуешь себя храбрецом. Даришь знакомым – борец за свободу». Эта книга – как наша жизнь. В ней много смешного и горького. Но так устроен мир: чем тяжелее испытания, тем крепче дух. Кажется, будто «Письма президенту» – о наших невзгодах. Но как ни странно, они о преодолении невзгод.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Кто такие интеллектуалы эпохи Просвещения? Какую роль они сыграли в создании концепции широко распространенной в современном мире, включая Россию, либеральной модели демократии? Какое участие принимали в политической борьбе партий тори и вигов? Почему в своих трудах они обличали коррупцию высокопоставленных чиновников и парламентариев, их некомпетентность и злоупотребление служебным положением, несовершенство избирательной системы? Какие реформы предлагали для оздоровления британского общества? Обо всем этом читатель узнает из серии очерков, посвященных жизни и творчеству литераторов XVIII века Д.
Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.
Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.
Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.
Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .
Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.