Немобильный телефон - [2]

   Постукивали пуговицами о деревянные стенки шкафа рубашки, привычно занимая свои места, Евгений принялся разбирать груду вещей на полу.

   Из фотоальбома выскользнула пачка фотографий, веером разлетелась по полу. На них Евгений был со своей будущей бывшей женой. Юные, счастливые...Память могла обманывать, но фотографии, на которых застыло время, не врали. Девушка, которую он когда-то любил, была не той, с которой он расстался, которую оторвал вместе с куском себя. Евгений поспешно вложил пачку обратно в альбом и спрятал его в самый дальний угол. Когда-нибудь он сможет его открыть. Когда-нибудь... Не сейчас...

   Сердито позвякивая в тесноте, улеглись вилки с ложками, закряхтев напоследок, въехал в дюбель шуруп, заботливо принявший на свои худенькие плечи настенный светильник. Коробки одна за другой складывались гармошкой и отправлялись в угол к остальному мусору. Когда Евгений, наконец, решил его вынести, часы показывали полпервого ночи.

   Помогая себе подбородком и коленями, Евгений кое-как захватил всю охапку и остановил взгляд на старом нелепом телефоне, всем своим видом просящимся на помойку. Умом Евгений понимал, что вчера его воображение сыграло с ним злую шутку, что такого разговора с мамой быть просто не могло, потому что не могло быть в принципе. Но выбросить старый аппарат он, сам не зная почему, не решился.

   Загрузив свою ношу в мусорный бак, и медленно поднимаясь по слизанным ступеням, Евгений думал только о том, как он сейчас ляжет спать, вытянув гудящие ноги и послав всех мысленно "на". Звонок он услышал между третьим и четвертым этажом. Сердце тревожно кольнуло иглой. В несколько прыжков преодолев оставшиеся пролеты, Евгений пулей влетел в комнату, проигнорировав соседок по квартире с немым вопросом в выпученных глазах.

   Звонил телефон. Не еле-еле, как вчера, а настойчиво, требовательно. Не разуваясь, Евгений бросился к подоконнику и сорвал трубку.

   - Где ты ходишь? - спросил недовольный голос.

   - Мусор выносил, - ошалело ответил Евгений

   - Му-усор, - презрительно протянул собеседник, - По бабам, небось, шляешься? - голос был знакомым, очень знакомым, но кто звонил, Евгений понять не мог.

   - Да, не шляюсь я, - промямлил Евгений, лихорадочно перебирая в уме приятелей.

   - Гы! А надо бы! - в трубке раздался противный смех.

   Евгений поморщился, бесцеремонность собеседника его раздражала.

   - А в чем, собственно, дело? - спросил он, - И, вообще, кто это?

   - Крошка Енот! - собеседник явно издевался.

   - Кто?!

   - Тот, кто живет в пруду, - подтвердил голос.

   - В каком пруду?

   - Да, в любом...

   "Воткнули "жучок" в аппарат и стебаются! Как я сразу не догадался?", хлопнул себя по лбу Евгений.

   - Сильней! - подзадорил собеседник.

   - Ты меня видишь? - Евгений выглянул в окно, - За такие шутки морду бьют!

   - О! - в трубке зашлись от смеха, - Это был бы номер!

   - Ну, покажись, юморист! - Евгений вглядывался в темноту.

   - Ой, мама дорогая! - простонал собеседник, - К зеркалу подойди!..

   - Послушай, ты! - начал Евгений и осекся, уставившись на свое отражение в черном стекле.

   Ноги нехорошо подкосились, пришлось присесть на краешек стола.

   - Угу, - подтвердил собеседник, - Наконец-то.

   "Все, надо к психиатру".

   - Давай, давай, - отозвался голос, - Сейчас все лечат!

   - Я сумасшедший, да?

   - Нет, блин, посмотрите на него! Разговаривает сам с собой по отключенному телефону, да еще и спрашивает! Говорили тебе, не ешь испорченных консервов! - голос продолжал издеваться, - Да, ладно! Психам живется не так уж плохо! "Хорошо быть кисою, хорошо собакою", - с удовольствием декламировал собеседник, - "Где хочу, пописаю, где хочу, покакаю". Компот еще дают...

   - Неужели, я такой хам?

   - Не, - успокоил голос, - Не такой. Хуже. Не может быть двух одинаковых людей. Даже в себе.

   - Философ нашелся... Чего звонишь-то? Соскучился?

   - В кои-то веки, думаю, дай позвоню перед сном, поддержу морально.

   - Лучше бы материально... А скажи-ка мне на милость, друг сердешный, что это у нас за аппарат такой?

   - Никому не расскажешь? - собеседник понизил голос, - Признаюсь как на духу: Хрен его знает!

   - Так ты же со мной разговариваешь как-то!

   - Дык, и ты тоже, вроде, разговариваешь... Лучше меня разбираться должен. Умную мысль хотел сказать... Забыл. А, вот, "Когда привыкаешь к холоду и перестаешь его ощущать, это не значит, что стало теплее".

   - Сам придумал?

   - Слушай! - обиделся собеседник, - Иди спать, давай! Мне завтра вставать рано! - запикал гудок отбоя.

   Евгений покачал головой и повесил трубку.

   На общей кухне соседка в бигудях, одетая в выцветший халат с вытянутыми карманами, и рваных тапках на босу ногу, жарила яичницу. Евгений поздоровался и поставил на плиту чайник.

   "Удивительно", думал он, вглядываясь в сиреневые сумерки за окном, "как жилище накладывает отпечаток на людей, как при свете голой лампочки в патроне бесценная человеческая жизнь превращается, легким движением пальцев превращается в "бытовуху", как выцветают глаза. В коммунальных квартирах водятся", Евгений улыбнулся, "мужики в безразмерных тянучках, одетых коленками назад, с большим пузом, обтянутым грязной майкой, бывшей белого цвета в своем непорочном девичестве. Бреются раз в два месяца, любят дешевую водку и Жириновского, постоянно промахиваются мимо удобств. Раз. Старушки в валенках и халатах до пят, вечно варят воду в ковшиках и целыми днями смотрят в окна и телевизор. Моются реже, чем мужики в тянучках бреются. Два. Мамаши, непрерывно кипятящие белье в огромных баках, которые занимают на плите две конфорки, постоянно стирающие, чистящие морковку и картошку, всегда с красными мокрыми руками, сердитые и недовольные. Три. Их малолетние дети, скользящие в застиранных колготках по драному линолеуму. Они везде таскают за собой пластмассовые машинки, разломанные пистолеты, дудки, самолеты и трехколесные велосипеды. Дети не расстаются с замусоленным черствым печеньем, которое в итоге скапливается где-нибудь за батареей и служит великолепным подспорьем тараканам".