Немного удачи - [19]

– Мэй Лиз красные туфельки. Мэй Лиз красные туфельки.

За туфельками и за Джоуи был Фрэнки. У Фрэнки имелся другой новый и интересный предмет: он торчал позади него, волочась по полу, а также выглядывал спереди. У него были уши и глаза, но он не выглядел живым. Фрэнки носился по комнате, и предмет следовал за ним. Фрэнки помахал рукой. Мэри Элизабет повернула голову и тело сначала в одну сторону, потом в другую, наблюдая за Фрэнки. Потом Джоуи подбежал к нему, схватил нижний край предмета и дернул его вверх, и Фрэнки упал.

– Это мое! – сказал Джоуи.

Затем мальчишки занялись тем, что всегда занимало Мэри Элизабет: они начали тянуть и толкаться, то туда, то сюда, пока Фрэнки не пихнул Джоуи так, что тот упал назад и начал кричать. Фрэнки ударил его и сказал:

– Хватит ныть, а то я тебе врежу, мало не покажется!

Мэри Элизабет подтянулась, используя тот же стул, о который опиралась всегда, – это было проще простого, особенно в туфельках, – и, преисполнившись волнения, обогнула стул, засмеялась, убрала руку со стула и помахала. Джоуи повернулся к ней. Слезы немного поутихли. Он полежал на полу, вздохнул и сел. Фрэнки и новый предмет убежали в столовую, и Мэри Элизабет услышала мамин голос:

– Мальчики, чем вы там опять занимаетесь? Если еще раз услышу вопли, свяжу вас вместе, как на прошлой неделе, и вам придется снова учиться действовать сообща! Ваши драки сводят меня с ума!

Мэри Элизабет сделала еще два шага, но ее ноги и туфельки не слишком хорошо работали, и хотя она все еще держалась одной рукой за стул, а второй махала, она не была уверена, что сумеет добраться от стула к столу. Да, она запуталась, вне всякого сомнения. Замерев, она посмотрела на Джоуи.

Джоуи к тому моменту как раз сел, скрестив ноги, и уставился на нее.

И действительно – она отпустила стул и махала в воздухе обеими руками. Такого раньше не случалось.

Улыбаясь, Джоуи подполз к ней, присел на корточки и сказал:

– Давай!

Она наклонилась к нему.

Верхний край красных туфелек врезался ей в кожу.

Она согнула колено – правое, то, которое чаще знало, что делает.

Она не упала.

Она согнула левое колено. Затем снова правое.

Джоуи подполз ближе и протянул к ней руки.

Она замахала руками, упала ему в объятия, и он засмеялся. Она тоже захихикала.

В комнату снова ворвался Фрэнки.

– Мама на тебя сердится, – сообщил он.

Мэри Элизабет оперлась о руки и колени, поползла назад к любимому стулу, подтянулась и залезла на него.

Фрэнки и Джоуи опять катались по полу и дрались. В комнату влетела мама, схватила их и резко поставила на ноги. Ложкой, которую она держала в руке, она шлепнула обоих по попе, потом подошла к Мэри Элизабет и взяла ее на руки.

– Бог ты мой, как я переживу эту зиму? – пробормотала она.

1925

Уолтер сидел за столом в кухне. Было еще темно, и Розанна с Мэри Элизабет пока не спустились. Рагнар кормил свиней, и в любую минуту должен был появиться Фрэнк, одетый и готовый кормить лошадей, так что Уолтер с некоторым нетерпением ждал завтрака. За плитой стояла Ирма, которая заменила Элоизу в качестве помощницы по домашнему хозяйству. Росту в ней было от силы футов пять.

Уолтер не знал, что и думать об этой девушке, на которой женился Рагнар. Она говорила, ей девятнадцать, хороший возраст, но выглядела она значительно моложе и была до ужаса неуклюжа. У нее были хорошие волосы, и она могла бы быть симпатичной, если бы не лишилась двух передних зубов, и, хотя Рагнар не говорил, как это произошло, Уолтер подозревал, что это был несчастный случай. С тех пор как Рагнар привел ее домой, она уже один раз потеряла сознание, стукнувшись о потолок курятника. Вышла собрать яйца, а когда не вернулась, Розанна пошла проверить, что с ней, и увидела, что та лежит на спине, в руке два разбитых яйца, а на ней сидят курицы. На то, чтобы как следует прийти в себя после этого, ей понадобилось два дня. Еще она уронила две тарелки и чашку и прищемила себе палец дверью. Нередко она спотыкалась о порог.

– Боже мой, – всегда говорила она, – как глупо! – как будто собственная неуклюжесть каждый раз саму ее удивляла.

Уолтер не понимал, в чем дело. У нее были не особенно большие ноги для ее малого роста. Они с Розанной с нетерпением ждали, когда она заменит Элоизу в доме, но по сравнению с ней Элоиза работала, как машина.

– Мы как будто обзавелись четвертым ребенком, – заметила Розанна.

Что ж, по крайней мере, девчонка была с легким характером, нетребовательная. Пока что они жили в спальне Рагнара. Уолтер намеревался попросить Рольфа и Отто летом помочь ему сделать пристройку с западной стороны дома, с отдельным входом. Тогда Мэри Элизабет получит собственную комнату, а Фрэнк и Джоуи переедут в комнату попросторнее.

– Ой, из одного вытекает желток, – сказала Ирма.

– Ничего, сделай яичницу, – сказал Уолтер.

– Хотите, чтобы я сделала яичницу?

– Да, Ирма.

Она отвернулась, и через минуту-другую ей удалось вывалить яичную массу ему на тарелку рядом с недоеденной колбасой. Выглядело не слишком аппетитно. Он принялся ложкой соскребать остатки овсянки со дна миски. Как же ему хотелось, чтобы завтраком вновь занялась Розанна, но тогда что останется делать Ирме? Она же ничего не умеет – выросла не на ферме и училась недостаточно хорошо, чтобы получить сертификат преподавателя. Иногда Розанна поручала ей прибраться в доме, но и это у нее выходило из рук вон плохо, а стоило указать на недостатки в ее уборке, она страшно расстраивалась и начинала каяться.