Немного ненависти - [24]

Юранд поймал взгляд Лео и возвел глаза к небесам. Лео едва успел подавить смешок. Они понимали друг друга так хорошо, что почти не нуждались в словах.

– Что, они по-прежнему там? – Антауп придержал коня, поравнявшись с ними.

Йин вручил ему подзорную трубу, и он привстал на стременах.

– Вон они, – показал Лео.

– Ублюдки. – Антауп мотнул головой, отбрасывая со лба свой вечно свисающий темный чубчик, и тот моментально упал на то же самое место.

Антауп был из тех парней, которых девчонки никогда не оставляют в покое: ловкий и быстрый в движениях, ухоженный, словно призовой скакун. Впрочем, каждый из друзей Лео был по-своему привлекателен. Йин был свиреп в битве не хуже самого Девятипалого, но когда его рыжую бороду прорезала белозубая улыбка, а голубые глаза начинали сверкать, это было все равно что солнышко, выходящее из-за туч. Нельзя было отрицать, что имидж сурового ветерана шел Барниве, особенно в сочетании со шрамом на лбу и продолжающей его седой прядью. Гловард смотрелся как сплошная глыба жизнерадостной мужественности, с его ростом, широкими плечами и щетиной, густо покрывавшей лицо уже через час после бритья.

Такую симпатичную банду молодых героев еще поискать. Как хорошо они бы смотрелись на картине! Может быть, стоит заказать, чтобы их нарисовали… Где бы найти хорошего художника?

Лео поймал себя на том, что косится вбок. Остенгормские дамы, возможно, этого не видели, но Юранд несомненно был самым привлекательным в их стае. Черты его лица можно было назвать мягкими, особенно рядом с раздвоенным подбородком Гловарда или резкими скулами Антаупа, но Лео считал, что они придают ему… деликатность? Утонченность? Может быть, даже крохотную толику уязвимости? И, однако, нельзя было найти человека крепче Юранда, когда речь шла о защите его друзей. Какую выразительность он умел придать одному взгляду! А эти его слегка сдвинутые брови, когда он что-то обдумывал? Изгиб краешка рта, когда он наклонялся поближе, чтобы высказать свою мысль? И это всегда было что-то стоящее, что-то такое, чего никто другой никогда бы…

Юранд взглянул на него, и Лео поспешно отвел глаза, снова уставившись на этих северян на хребте.

– Ублюдки, – проговорил он слегка охрипшим голосом.

– И мы ничего не можем сделать, кроме как сидеть здесь, – посетовал Антауп, елозя в седле и запустив под себя руку, чтобы высвободить застрявшую мошонку. – Словно львы в клетке!

– А вернее, щенки на привязи, – буркнул Гловард, выхватывая подзорную трубу из его руки. – Где тебя вообще носило, черт побери?

– Да так… проверял, все ли в порядке в обозе.

Йин фыркнул.

– В смысле, есть ли там женщины?

– Ну, не только… – В улыбке Антаупа, казалось, было вдвое больше зубов, чем положено по уставу. – Но их там несколько. Человеку необходимо что-то, чтобы не впасть в отчаяние. Кто бы мог подумать, что война окажется таким унылым делом?

Барнива поднял глаза:

– На войне есть два вариан…

– Скажи это еще раз, и я проткну тебя мечом, – пообещал Лео.

– Похоже, нам всем не помешало бы немного приободриться, – Гловард кивнул в сторону колонны гораздо менее нарядных людей, которые брели по дну долины, придерживая свои порванные куртки, истрепанные плащи и протертые до дыр одеяла. Копья торчали над понуро опущенными плечами во все стороны, только не вверх.

Как правило, Лео мог рассчитывать хоть на какое-то выражение радости, когда он появлялся перед простыми солдатами. Пара приветственных возгласов «Молодой Лев!» – и он может потрясти в воздухе поднятым кулаком, хлопнуть кого-нибудь по плечу и в свою очередь прокричать какую-нибудь чушь про короля. Сейчас, однако, люди тащились мимо в полном молчании, не отводя глаз от грязи под ногами, и учитывая, что от Срединных земель пока что не было видно никакой помощи, даже самого Лео гораздо меньше вдохновляло королевское величие, чем бывало раньше. Похоже, времена королей-воинов наподобие Гарода Великого и Казамира Стойкого ушли далеко в прошлое, и запасы патриотической болтовни стремительно подходили к концу.

– Я стараюсь не спорить с твоей матерью насчет стратегии, – хмыкнул Антауп, – но постоянное отступление не очень-то помогает поддерживать в людях боевой дух.

– Вкус победы быстро бы их оживил, – заметил Белая Вода.

– Да и нас тоже. – Гловард подъехал поближе к Лео и понизил голос: – Будет проще простого преподать этим ублюдкам урок. Как тогда, на ферме!

Он стиснул здоровенный жилистый кулак и саданул в воздух.

Лео пошевелил рукоять своего меча, снова высвобождая его из ножен. Он мог воссоздать в памяти ту атаку во всех деталях. Рвущий волосы ветер и грохот копыт. Древко секиры, передающее силу ударов в его ладонь. Искаженные ужасом лица врагов. Головокружительная радость, когда они дрогнули и обратились в бегство.

Между бровей Юранда вновь возникла маленькая озабоченная морщинка:

– Мы не имеем понятия, что находится за этим гребнем.

Лео вспомнил похороны Риттера. Слова, сказанные над могилой. Жена с безвольным подбородком, плачущая у камина… В его руках – жизни людей. Вот этих самых людей, готовых идти в огонь ради него. Его друзей. Его братьев. Он не сможет перенести потерю еще одного.