Немного героина для невесты Казановы - [8]

Гошина вчерашняя выходка продолжала тревожить Марину, и она решила встретиться с ним. На кафедре его не оказалось, в учебной части тоже. Институтское кафе еще не открылось. Домашний телефон не отвечал. Оставалось ждать его внезапного появления. Что у него такое особенное пропало?..

С Юлькой они все-таки потерялись. А Гоша объявился вечером. Позвонил сам и говорил так быстро, так увлеченно, что Марина слова не могла вставить.

— С Морозовым я все уладил. Ты, конечно, злишься на меня. Но я приготовил для тебя сюрприз. С завтрашнего дня ты работаешь в «Русском эросе», в отделе рекламы. Приходи прямо туда к одиннадцати, в кабинет главного редактора. Он мне кое-чем обязан. Гонорары — не в пример твоей стипендии — бешеные. Работы немного. Будешь как сыр в масле. И вообще опыт практической жизни тебе не помешает. Ты с книжкой под подушкой спишь, а простые люди между тем страдают от недостатка эротики. Пора интеллигенции обратиться лицом к своему народу. Ну как?

— Подожди. Что за портфель ты вчера потерял? На тебе лица не было.

— Не терял я никакого портфеля. Шутка, розыгрыш.

Марина в сердцах бросила трубку. Ничего себе шуточки! Она так искренне беспокоилась о нем, а он пошутил. Бесчувственный, бессовестный негодяй.

Но когда она укладывалась спать, накрываясь двумя теплыми уютными одеялами, мысли ее перескочили на предложение, которое ей этот «негодяй» сделал. Марина и сама удивилась, что оно ее не возмутило.

Будет теперь чем занять время, свободное от Юльки. Да и опыт практической жизни ей не помешает. Конечно, она может держаться на расстоянии от всяких грязных штучек. Работать в «Русском эросе» не значит быть эротоманкой. Деньги, опять же, будут очень кстати. Пальто в чистку и все остальное. Может быть, деньги на самостоятельную поездку в Италию. И вообще любопытно. Так Марина уговаривала себя, пока не заснула.

Утром ее поднял будильник, заведенный на восемь часов. Нужно было столько всего сделать, чтобы понравиться своему новому начальству. Добровольно утраченный Юлькой дух авантюризма вселился теперь в Марину. Времени на колебания просто не оставалось.

Первым делом — вымыть и уложить волосы. Гель для укладки почти кончился, и Марина долго выдавливала остатки со дна тюбика. Челку гладко зачесать наверх, а пряди на висках подчеркнуть с помощью специального косметического воска. Волосы сегодня какие-то особенно мягкие и послушные.

Потом макияж. Увлажняющий крем. Тонкий слой нежной светло-персиковой пудры. Чуть-чуть свежести на скулы с помощью мягкой кисточки и румян. Немного затемнить коричневым веки и усилить эффект коричневой, удлиняющей ресницы тушью, чтобы взгляд стал глубже.

На дорогую косметику денег Марина никогда не жалела, тратила на нее чуть ли не больше, чем на еду. Манипуляции перед зеркалом неизменно поднимали настроение. Она ощущала себя художником. Когда находилось время раскрывать баночки, тюбики и коробочки и поочередно макать в них кисточку, отражение в зеркале окупало все расходы. Вот и сегодня оно могло бы порадовать кого угодно, а не только его хозяйку.

Осталось выпить чашку кофе и тронуть безукоризненные губы коралловой помадой.

Марина вспомнила, что помада испорчена, но даже это не омрачило ее праздничного настроения. Она обошлась с помадой примерно так же, как с гелем, накинула плащ и вовремя вышла из дома.

Вежливо постучав, Марина вошла в указанную Игорем комнату ровно в одиннадцать.

За столом сидел далеко не первой молодости человек в очках, с поредевшими волосами, в измятом сером костюме и сбившемся набок галстуке. Перед ним лежали горы гранок и бухгалтерских ведомостей. Рабочий день только начинался, а человек за столом уже выглядел утомленным. Пепельницу переполняли окурки.

Глядя на него, Марина подумала: «Да-а, прожженным развратником его не назовешь».

— Меня зовут Виталик, — сказал главный редактор тусклым голосом и указал Марине на стул.

Марина ужасно развеселилась от несоответствия внешнего вида этого человека его должности.

— И что вы здесь рекламируете? — спросила она неожиданно для самой себя развязно. — Презервативы и возбуждающие средства?

Виталик вздохнул:

— То же, что и все. Банковские операции, недвижимость, сигареты, косметику.

— Правда? — смутилась Марина.

В голосе редактора послышалась желчь:

— В свободное от возбуждающих средств время наши читатели интересуются тем же, что и читатели «Коммерсанта» или «Правды». Только у нас этих читателей намного больше. Я уверен, что и сам президент нас почитывает. Надеюсь, вам это не кажется странным, э-э…

— Марина.

— Ах Марина. У меня же инструкции насчет вас. — Виталик забыл, с чего начал, изменился в лице и стал рыться сухими, морщинистыми руками в своих бумагах. Половина из них посыпалась на пол. — Вот, нашел, Марина Белецкая, верно? Как же я мог забыть, старый я пень!

— Да вы не беспокойтесь. — Марина принялась помогать ему собирать бумаги.

— Посидите, сейчас я вам кофейку налью. Настоящего, не растворимого.

Редактор резво выбежал в коридор, оставив Марину в недоумении. Почему ее персона вызвала такой переполох?

Марина огляделась по сторонам. Оказывается, она утопала в кресле из натуральной красной кожи, сидела за массивным столом из красного дерева. Напротив нее стояло из того же дерева старинное антикварное бюро, рядом — раскладной шкафчик-бар. Наверняка не пустой. Окна занавешивали тяжелые бордовые бархатные шторы. В общем, обстановка деловой роскоши, неуловимо напоминающая о борделе.