Немногие возвратившиеся - [14]

Шрифт
Интервал

* * *

К вечеру я почувствовал сильную усталость. Мне еще повезло, что часть пути удалось проехать на машине, скрючившись на переднем бампере. Но через некоторое время машина остановилась, пристроившись в хвост длинной веренице всевозможных транспортных средств. Я спрыгнул и снова пошел пешком.

Перед замершей колонной машин молча толпились люди. По обеим сторонам дороги стояло два немецких противотанковых орудия. Местность впереди казалась безжизненной. Всюду, насколько хватало глаз, простиралась белая пустыня.

* * *

Вдали слышался шум боя. Немцы объяснили, почему мы не можем идти дальше. Впереди шло танковое сражение. Вражеские танки перерезали путь колонне, и теперь немецкие танки пытаются восстановить коридор.

Через полчаса снова воцарилась тишина. Нам разрешили двигаться дальше.

* * *

Пронесся слух, что где-то рядом наши захватили деревушку.

Теперь мы шли по краю лесного массива. Несколько солдат без видимой причины произвели несколько выстрелов в сторону леса. Их примеру последовали другие, и через несколько минут уже довольно много людей увлеченно палили в ни в чем не повинные деревья. Было совершенно очевидно, что в лесу никого нет.

Как я ни старался, прекратить бессмысленную пальбу оказалось не в моей власти. Солдаты не желали понимать, что таким образом могут привлечь к себе внимание противника. Случайно затесавшийся в наши ряды немецкий солдат что-то возмущенно кричал, но на него не обратили внимания.

К сожалению, вынужден признать, что перед нами были уже не солдаты, а беспорядочная толпа испуганных, полностью деморализованных людей. Они руководствовались только собственными инстинктами и не желали прислушиваться к голосу разума. Они стремились лишь к одному - выбраться из ловушки и были готовы достичь этой цели любой ценой. Они были согласны на все, только бы вырваться из белого безмолвия и снова оказаться в привычной обстановке среди друзей.

Конечно, строгий порядок мог бы облегчить достижение общей цели. Но это понимали лишь офицеры. Многие из нас честно пытались установить дисциплину. Но даже ценой собственной жизни мы не имели возможности в тех условиях предотвратить беспорядки. Как запретишь человеку, который уже много дней ничего не ел, искать хоть какую-нибудь пищу? Разве можно осуждать окоченевшего солдата, если он ищет теплый угол для ночлега? И как объяснишь человеку, который бегает взад-вперед вдоль колонны и размахивает руками, задевая при этом окружающих, тщетно стараясь согреться, что надо спокойно идти в строю, а если колонна остановилась, то стоять на месте? Невозможно...

В наших несчастьях все винили немцев. Это из-за них у нас не было горючего. К тому же они, в отличие от нас, имели и топливо, и еду, да и обмундирование у них было не в пример лучше нашего.

Как тут не чувствовать неприязнь?

* * *

За лесом снова начиналась бесконечная заснеженная равнина. Дорога неожиданно стала шире. Судя по утрамбованному снегу, здесь прошли танки. Здесь мы увидели огромное количество противотанковых орудий, причем рядом с массивными немецкими расположились маленькие итальянские. Они ожидали приближения вражеских танков почти оттуда, откуда мы только что пришли и откуда до сих пор подтягивались люди.

Мы шли дальше. Становилось темно.

* * *

Вся техника снова остановилась. Ждали темноты, чтобы преодолеть простреливаемый невидимыми русскими участок дороги. Я присел на грязезащитное крыло грузовика с ранеными.

Состояние, в котором я находился, пожалуй, уже нельзя было назвать усталостью. Это было нечто большее. Все мы держались на ногах лишь благодаря огромному нервному напряжению.

Мы еще не знали (я узнал об этом только несколькими днями позже, да и то без подробностей), что за нами, в районе деревни Поздняково, где мы останавливались на рассвете, последние боеспособные части дивизии Торино были атакованы вражескими танками и пехотой и разбиты.

* * *

Темнело. Техника все еще продолжала стоять, но люди один за одним двинулись вперед. Они осторожно спускались в низину и начинали подниматься на следующий склон. Судя по слухам, именно там находилась невидимая пока деревня, оставшаяся в руках наших солдат. Причем уже за пределами окруженной территории.

По обеим сторонам от нас то и дело слышались автоматные очереди. Ночное небо периодически озарялось яркими вспышками. А я все еще сидел на месте. Ко мне, сильно хромая, приблизился очень молоденький пехотинец, на вид совсем мальчик. На его ноги, замотанные в грязные обрывки одеял, было страшно смотреть. Кажется, он опирался на палку.

Мальчик плакал, твердил, что ему очень больно, и просил пустить его на грузовик. Лейтенант, в ведении которого находился этот транспорт, сказал, что ни одного свободного места нет. Тогда пехотинец принялся умолять меня уступить ему мое место, дав возможность хотя бы немного отдохнуть. Я пытался ему объяснить, что это бесполезно, что, если грузовик тронется, он все равно не сможет удержаться, но мальчишка не слышал голоса рассудка.

Понимаю, что я повел себя крайне эгоистично, но не уступил место пареньку. Надо полагать, моя душа, так же как и тело, замерзла и потеряла чувствительность. Некоторое время я следил за удаляющейся прихрамывающей фигуркой, чувствуя угрызения совести, но потом отвернулся и решил думать о другом.


Рекомендуем почитать
Адмирал Конон Зотов – ученик Петра Великого

Перед Вами история жизни первого добровольца Русского Флота. Конон Никитич Зотов по призыву Петра Великого, с первыми недорослями из России, был отправлен за границу, для изучения иностранных языков и первый, кто просил Петра практиковаться в голландском и английском флоте. Один из разработчиков Военно-Морского законодательства России, талантливый судоводитель и стратег. Вся жизнь на благо России. Нам есть кем гордиться! Нам есть с кого брать пример! У Вас будет уникальная возможность ознакомиться в приложении с репринтом оригинального издания «Жизнеописания первых российских адмиралов» 1831 года Морской типографии Санкт Петербурга, созданый на основе электронной копии высокого разрешения, которую очистили и обработали вручную, сохранив структуру и орфографию оригинального издания.


АПРК «Курск» Послесловие к трагедии

Книга известного российского писателя-мариниста В. Шигина посвящена событиям, связанным с гибелью атомного подводного ракетного крейсера «Курск».Уникальность информации, документальность и правдивость – вот что отличает книгу В. Шигина от подавляющего большинства изданий на эту тему. Книга основана на документах Главного штаба и Управления поисковых и аварийно-спасательных работ ВМФ. Читатели впервые смогут познакомиться с поминутной хронологией спасательной операции в августе и октябре 2000 года. Немаловажен и тот факт, что, будучи кадровым офицером ВМФ, автор сам принимал участие в обеспечении водолазных работ.


Памятная книжка краснофлотца

«Памятная книжка краснофлотца» содержит основные уставные положения, определяющие обязанности и поведение краснофлотца на корабле, служебное положение и права, а также некоторые правила поведения на берегу, вне службы. Книжка иллюстрирована, в том числе многоцветными иллюстрациями на вклейках, представляя вновь введенные в Красной Армии и Военно-Морском Флоте погоны рядового и начальствующего состава, а также ордена и медали СССР и нагрудные знаки (например, Отличник ВМФ). В справочном разделе помещены сведения о морских узлах, флагах военно-морского свода сигналов, основных морских терминах, а также флагах иностранных государств (национальных, военных и торговых) и национальных опознавательных знаках самолетов и др.


Величайшая победа Роммеля

Аннотация издательства: 20 июня 1942 года маршал Роммель атакой с ходу взял Тобрук в Ливии. Как это могло произойти? Почему англичане, имея двукратный перевес в силах, не сумели отстоять эту укрепленную крепость? А в ноябре 1942 года союзники высадились в Северной Африке. Они имели огромное превосходство в силах, однако продвижение вперед было мучительно медленным, и каждый километр пути был обильно полит кровью. Один театр военных действий, но две разные войны… Почему? Об этом и рассказывается в работах Сэмюэля У.


Походный дневник (сентябрь 1944 - март 1945)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Гвардейские залпы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.