Немногие возвратившиеся - [13]
Глава 5.
21 декабря
Памятуя рассказ Пеличчиа, я был уверен, что через несколько часов уже буду в безопасности.
По дороге мне все чаще попадались распростертые в снегу фигуры. Эти люди были все еще живы, но настолько устали, что не могли двигаться дальше. С завистью и отчаянием они смотрели на нас. Ведь мы пока были на ногах и могли идти.
Я, как мог, пытался ободрить упавших, помочь им подняться и идти дальше. Мы ведь так близко к концу пути! Осталось совсем немного!
* * *
Бесконечная заснеженная равнина.
Чужая земля.
Небольшие ручейки, состоящие из людей и транспортных средств, в конце концов слились в один поток, который тек по безмолвному полю куда-то вдаль. Причем ни его начала, ни конца не было видно.
* * *
В снегу застряли сани, перевозившие раненых. Возница тщетно пытался сдвинуть их с места. Но лошади слишком измучились. Одна из них, похоже, находилась при последнем издыхании. Она стояла в оцепенении, вся покрытая коркой льда, и только тяжело вздымающиеся бока свидетельствовали о том, что она еще жива. В ее грустных, затянутых мутной пеленой глазах светилось понимание. Другая лошадь еще могла двигаться. Она даже делала попытки стронуть с места тяжело нагруженные сани, но сил у нее осталось чересчур мало.
Я прошел мимо, стараясь не думать о несчастных раненых людях, которым предстояло в самом ближайшем будущем замерзнуть на обочине дороги. Я шел один, кутаясь в одеяло. Пожалуй, размеры колонны изменились. Она несколько "похудела".
К полудню я добрался до Тихо-Журавской, симпатичной деревушки, в центре которой находилась очень красивая церквушка, хотя ее тоже превратили в склад, как и все церкви, которые мне довелось видеть в России. Деревня расположилась у подножия невысокого холма.
Войдя в деревню, я первым делом увидел грузовик с ранеными, который пробил деревянное ограждение дороги и упал на ледяную поверхность замерзшего ручья. Очевидно, причиной происшествия был взрыв мины. Чуть поодаль на небольшой площадке стояли еще два или три грузовика с ранеными, тоже брошенные.
Один из раненых сумел выбраться и теперь медленно ковылял к дороге, протягивая к нам руки и взывая о помощи. Оставшиеся на грузовиках хранили молчание. Я стиснул зубы и прошел мимо.
* * *
Я сделал короткую остановку у колодца, рядом с которым стоял журавль, сколоченный из тонких стволов. Очень хотелось пить. Но подошедший вслед немец велел мне убираться вон, потому что ему надо напоить лошадь.
Я двинулся дальше к выходу из деревни.
Через некоторое время я прошел мимо немецкого лейтенанта, который неожиданно заорал мне по-итальянски:
- На санях могут ехать только раненые! Никакого багажа!
Мне оставалось лишь удивиться и идти дальше. Но, выйдя из деревни, я сразу понял, что имел в виду немец. Я увидел сани, доверху нагруженные ящиками, тюками и мешками, на которых сидели два солдата, судя по всему, выходцы с юга Италии. В них с первого взгляда можно было узнать нищих обитателей трущоб, которые в мирной жизни не имели ничего и теперь волею случая стали обладателями хоть какого-то имущества. Они не согласились бы расстаться с ним ни за что на свете.
А в это время на обочине дороги сидели измученные люди без сил и молча ожидали смерти. Я заставил возницу остановиться и резко отругал его, услышав в ответ пожелание заниматься своими делами и не лезть в чужие. Тогда я пошел к саням, стянул с них какой-то тяжеленный мешок и бросил его в снег. Возница набросился на меня с кулаками. Отшвырнув меня в сторону, он вернул мешок на место и снова забрался на сани. Я невольно взялся за пистолет. Неужели я должен его пристрелить? Все существующие правила, так же как и мое собственное чувство долга, говорили, что я обязан применить оружие. Но я уже видел слишком много мертвых итальянцев и не мог заставить себя собственноручно увеличить их число. И потом, за что я должен убивать несчастного, в жизни не видевшего ничего хорошего?.. Уверенный, что скоро мы все будем в безопасности, я решил не стрелять. Но когда закончится наш бесконечный путь, я дождусь и проверю, погрузили ли на эти сани раненых, а если нет, то обязательно передам южан властям.
Судя по затравленным взглядам парней, они отлично поняли, что я хотел стрелять. Видимо, они сознавали и то, что не успеют применить оружие сами, все равно я выстрелю быстрее, поэтому даже не делали попыток схватиться за винтовки. Но я отпустил их с миром, о чем впоследствии неоднократно пожалел.
К несчастью, до наших позиций было вовсе не несколько часов пути, а дни... недели... Больше я никогда не видел те сани и тех солдат. Все-таки я обязан был применить оружие, даже если бы при этом злополучного возницу пришлось погрузить на сани в качестве первого раненого. Я до сих пор уверен, что именно из многочисленных проявлений слабостей, таких, как моя, сложилась гибельная неразбериха, в которой мы оказались.
На обочине лежал полузамерзший умирающий немец. Немецкие сани и грузовики проезжали мимо, но никто не остановился.
Мы шли дальше.
Я всматривался в даль до боли в глазах. Голова колонны исчезала где-то за гребнем холма. Я искренне надеялся, что на другой стороне находятся наши позиции. Но когда мы тоже оказались на противоположном склоне, выяснилось, что перед нами расстилается только ровный, пологий спуск, вслед за которым виднеется очередной подъем. Американские горки! В тот день мы поднимались наверх и опускались вниз шесть или семь раз.
Перед Вами история жизни первого добровольца Русского Флота. Конон Никитич Зотов по призыву Петра Великого, с первыми недорослями из России, был отправлен за границу, для изучения иностранных языков и первый, кто просил Петра практиковаться в голландском и английском флоте. Один из разработчиков Военно-Морского законодательства России, талантливый судоводитель и стратег. Вся жизнь на благо России. Нам есть кем гордиться! Нам есть с кого брать пример! У Вас будет уникальная возможность ознакомиться в приложении с репринтом оригинального издания «Жизнеописания первых российских адмиралов» 1831 года Морской типографии Санкт Петербурга, созданый на основе электронной копии высокого разрешения, которую очистили и обработали вручную, сохранив структуру и орфографию оригинального издания.
Книга известного российского писателя-мариниста В. Шигина посвящена событиям, связанным с гибелью атомного подводного ракетного крейсера «Курск».Уникальность информации, документальность и правдивость – вот что отличает книгу В. Шигина от подавляющего большинства изданий на эту тему. Книга основана на документах Главного штаба и Управления поисковых и аварийно-спасательных работ ВМФ. Читатели впервые смогут познакомиться с поминутной хронологией спасательной операции в августе и октябре 2000 года. Немаловажен и тот факт, что, будучи кадровым офицером ВМФ, автор сам принимал участие в обеспечении водолазных работ.
«Памятная книжка краснофлотца» содержит основные уставные положения, определяющие обязанности и поведение краснофлотца на корабле, служебное положение и права, а также некоторые правила поведения на берегу, вне службы. Книжка иллюстрирована, в том числе многоцветными иллюстрациями на вклейках, представляя вновь введенные в Красной Армии и Военно-Морском Флоте погоны рядового и начальствующего состава, а также ордена и медали СССР и нагрудные знаки (например, Отличник ВМФ). В справочном разделе помещены сведения о морских узлах, флагах военно-морского свода сигналов, основных морских терминах, а также флагах иностранных государств (национальных, военных и торговых) и национальных опознавательных знаках самолетов и др.
В брошюре излагаются советы и приводятся примеры организации и методики проведения занятий с солдатами и стрелковым отделением по отработке действий в атаке и при бое в глубине обороны противника днем и ночью. Рассматриваются вопросы совершенствования подготовки солдат и отделения на тактико-строевых и тактических занятиях, на тактических учениях, а также вопросы обучения действиям в различных условиях боевой обстановки: при наступлении с форсированием водной преграды, при бое в траншеях и ходах сообщения, в городе, в лесу и зимой.
Аннотация издательства: 20 июня 1942 года маршал Роммель атакой с ходу взял Тобрук в Ливии. Как это могло произойти? Почему англичане, имея двукратный перевес в силах, не сумели отстоять эту укрепленную крепость? А в ноябре 1942 года союзники высадились в Северной Африке. Они имели огромное превосходство в силах, однако продвижение вперед было мучительно медленным, и каждый километр пути был обильно полит кровью. Один театр военных действий, но две разные войны… Почему? Об этом и рассказывается в работах Сэмюэля У.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.