Немезида - [5]

На бегу Диедра поняла, почему корабль пуст и куда подевались все рыцари с отцом Прево. Один раз она забралась в комнату какого-то мертвеца и несколько минут отдыхала на койке. Она чуть было не задремала и еле успела вовремя убежать. Она промчалась до последней комнаты, прыгнула в лифт и спустилась на нижнюю палубу, где какое-то время бродила по машинным отсекам. Там стояли громадные сервокостюмы, и Диедра пожалела, что не может залезть в такой костюм и дать чудовищу бой. Она забежала на мостик, с которого отец Прево нередко смотрел в её камеру, и вошла в пустую часовню. Там не было никаких следов сражения, кроме нескольких перевёрнутых скамеек. На стене у алтаря висел деревянный крест, с которого скорбно смотрел Распятый. Диедра хотела немножко посидеть за алтарём, но под ногой у неё влажно скользнуло что-то, похожее на мочалку. Она осторожно убрала ногу и увидела, что наступила на чей-то скальп.

В это время корабль завершил свой прыжок и завис над покровом реального мира, ожидая приказа пилота. Приказа не последовало. Кабина пилота была пуста, и над креслом висел мёртвый шлем. Беспилотный корабль не мог без крайней нужды принять решение выйти в космос, где его могла ждать «Немезида». Реактор сообщил о грядущем недостатке топлива и попросил дозаправки. Корабль вывел сообщение на экран внутреннего обзора. Реакции не последовало, и машина включила жёлтую тревогу. Световые панели бесшумно мигали. Корабль отключил все ненужные с его точки зрения энергорасходы, экономя топливо для поддержки полей вокруг двигателя. С этого момента на «Святой надежде» не работала больше ни связь, ни оружие, ни вентиляция. Только жёлто мигали панели тревоги. Чудовище заговорило.

— Диедра.

Голос раздался из немых динамиков, сухой, мёртвый.

— Диедра Смит. Ты меня слышишь, Диедра?

Она медленно шла по коридору, постоянно оглядываясь, и молчала.

— Диедра, стой. Зачем ты бежишь?

— Я боюсь тебя, — сказала она.

— Правильно делаешь.

Она слышала его шаги. Он был сзади, поднимался по шахте лифта. Она пошла вперёд, к люку, к лестнице на нижнюю палубу.

— Диедра… — прошелестели динамики. В его голосе было что-то успокаивающее, что-то вроде «окей, мы сейчас во всём разберёмся».

— Почему ты за мной гонишься? — спросила Диедра со вздохом. — Я тебе ничего не сделала!

— Чтобы обезвредить тебя, Диедра.

— Неправда, я не вредная, — сказала она и помедлила за тридцать футов до люка. Чудовище выползало из шахты лифта.

— Ты вредная, Диедра, как и все остальные преступники в этом гнезде сумасшедших убийц. Ты мутантка, Диедра. Ты умеешь ходить сквозь стены.

И это очень-очень хорошо, подумала она, проходя сквозь стену в чью-то комнату.

— Ты родилась со склонностью делать неположенные вещи. Запрещённые законом. Стены существуют для того, чтобы их уважали, Диедра. Люди вроде тебя должны жить за городом, в специально отведённых для этого местах.

— Никакого города тут нет, — сказала Диедра, прислушиваясь к его тяжёлым шагам. — И концлагерей для мутантов давно уже нет. Ты не можешь меня туда отвести.

— Верно, — и он издал пустой, жуткий смешок. — Ты умная девочка, Диедра Смит.

— Ты хочешь меня убить, — изумлённо сказала она. Она знала об этом, и всё же это поразило её своей дикой несправедливостью. За что?

— Ты должна понять меня, Диедра. Закон предписывает удалить тебя из города. Но, как ты верно отметила, города больше нет. Лагерей тоже нет. Нет никакой возможности тебя арестовать. Однако приоритеты не изменились. Закон есть закон.

Он прошёл половину коридора. Теперь Диедра видела его чуть лучше. С его последнего, несчастливого дня в Сансет Сити прошло пятьсот лет, и он всё ещё хромал на правую ногу. С простреленного колена на пол падали капли крови и исчезали, впитывались в металл корабля. Кровь сочилась из десятка пробоин в груди и медленно стекала вниз по чёрному панцирю. На месте сердца была рваная дыра. Диедре стало невыносимо жаль его.

— Уходи, — сказала она. — Слышишь, Гектор? Уходи домой, к твоему городу, к твоей маме.

— У меня никогда не было мамы, Диедра, — ответил он. — И у тебя её нет.

— Неправда, — сказала она. — Мы как раз к ней летим.

— Правда, правда. Три недели назад рыцарь по имени Мартин Берель задушил твою маму шнуром. Вам лучше было бы остаться в наших лагерях.

На одно страшное, страшное мгновение в ней поднялись ярость и гнев. Она чуть не выскочила, крича, в коридор, чтобы ударить его, пнуть прямо по его проклятому колену. Он как раз был почти у двери.

— Откуда ты знаешь? — спросила она.

— Поверь, Диедра, я знаю, — ответил Гектор. — О Береле я знаю всё, как и об отце Прево. Как скоро буду знать о тебе.

— Никуда я с тобой не пойду. — Дверь открылась, и она ушла в другую комнату, оттуда в следующую. — Гектор, почему ты стал такой злой? Что с тобой случилось?

— Я умер пятьсот лет назад, Диедра, — с леденящим спокойствием ответил он. — Как ты думаешь, что со мной случилось?

* * *

Наступил вечер. Она думала, что это вечер, называла это вечером, хотя это было больше похоже на конец всего. Корабль погрузился в мертвенное оцепенение. Гул машин почти затих, и в тишине пустых комнат стало слышно поскрипывание металлов и пластиков, откликающихся на зов сверхтяжёлого ядра двигателя — пока ещё бессильный, пока ещё тихий зов, грозящий стать неотразимым. Корабль чуял грядущую гибель. Жёлтые панели на стенах отчаянно мигали. Заметно похолодало. Сначала Диедра сама была удивлена — оказывается, как долго она могла держаться на ногах и бегать практически без остановок. Потом она слишком устала, чтобы удивляться и думать. То, во что превратился мёртвый Гектор, хромало за ней по кораблю — повреждённая, старая, но настойчивая машина. Он не повышал, но и не сбавлял скорости. В его распоряжении была вечность.