Немецкий Орден - [58]

Никогда прежде ни орден, ни Польша не вели такой пропагандистской войны, никогда прежде не было такой упорной и всесторонней апологии собственной политики, но понять причины появления этой новой формы политической пропаганды можно. Речь идет о политике, внешне напоминавшей макиавеллизм и зависевшей от тенденции и ситуации. В конце концов решающую роль играли не только деньги и мощные военные контингенты. Вполне понятно, что самые справедливые правовые аргументы ничего не решают, если они не подкреплены силой, но очевидно и то, что влияние их огромно. Как орден, так и Польша рассчитывали на союзников и делали ставку на то, что служат якобы добру и справедливости, понимаемым в духе времени, подобно тому, как понималась и война.

В войне, как и в междоусобицах, от правителя нисколько не зависело, когда он применит силу, когда начнет распрю. Распря была скорее связана с нормами обычного права, что позволяет отличить справедливую, честно ведущуюся междоусобицу от нечестного разбоя. Прежде всего согласно этим нормам распря была справедлива только тогда, когда правовое решение ни к чему не привело, то есть когда противник проигнорировал приговор третейского суда или нарушил его. Спорные случаи, когда было неясно, соблюдает ли договор та или иная сторона, выполняет ли она решение третейского суда или по праву отклоняет его, в период позднего Средневековья порождали в случае войны и междоусобиц крупные пропагандистские акции, какую мы видим и здесь, в противостоянии ордена и Польши-Литвы.

Впрочем, последняя отличалась особым размахом — таково пространство региона, где орден мог найти военных союзников. Участники крестовых походов на Литву прибывали не только из Германии, но и из других стран Западной и Южной Европы. Чтобы привлечь крестоносцев, орден должен был вести в этих странах оживленную пропаганду. Но речь шла не только о совместных действиях крестоносцев, но и о вербовке наемников, о знатных и незнатных воинах, получавших деньги за участие в войне. В конце XIV века число наемников в войске ордена резко возросло. И все же при этом важна была не только плата за службу — во всяком случае, знатные наемники до какой-то степени соблюдали рыцарские нормы. Они думали о чести, и потому для них было важно, чтобы дело, за которое они воюют, было праведным. Таким образом, орден должен был в их кругу публицистически представлять свое дело, тем более что в тех регионах, откуда приходили наемники (из Силезии и Чехии), вербовались рыцари и для короля Польского. Такая конкуренция служила не последней причиной пропагандистской деятельности ордена и Польши.

В начале XV века военные столкновения ордена и Польши- Литвы то и дело прерывались краткими перемириями. Наконец 15 июля 1410 года польско-литовское войско одержало победу над орденом в великом сражении в Юго-Западной Пруссии, близ деревни Танненберг, неподалеку от деревни Грюнефельде — в битве при Танненберге, или, согласно польской исторической традиции, — в Грюнвальдской битве.

Это сражение, которое по численности участников принадлежит к величайшим сражениям Средневековья, едва не привело к краху ордена. На поле битвы пал не только его верховный магистр, но и почти вся правящая верхушка. В ближайшие недели польское войско почти безо всякого сопротивления заняло владения ордена; епископы и города подчинились полякам, бюргеры не раз осаждали замки ордена, уцелевшие небольшие гарнизоны бежали.

Впрочем, орден сохранил свою резиденцию Мариенбург. Комтуру Свеча Генриху фон Плауену, не принимавшему участия в битве при Танненберге, удалось спешно привести Мариенбург в боевую готовность и целых два месяца выдерживать польско-литовскую осаду. Когда осада была снята, достигнутого в битве при Танненберге как не бывало: Пруссия вновь отошла к ордену, и по Торуньскому миру, заключенному 1 февраля 1411 года, был восстановлен status quo (лат. существующее положение. — В. М.) территориальных владений.

Впрочем, орден должен был выплатить военные репарации, и это занимает в немецкой исторической науке, так сказать, почетное место среди унижений, которые испытал немецкий народ за свою историю. Торуньский мир сравним только с Версальским мирным договором 1919 года[59]. Однако такие оценки нередко, как и в данном случае, сомнительны, ибо шесть миллионов грошей, которые уплатил орден, были, конечно, весомой суммой, но ее есть с чем сравнить. Когда-то орден выкупил Новую Марку у маркграфа Бранденбургского за 150 000 гульденов. Через 10 месяцев после заключения Торуньского мира он выдал 300 000 гульденов королю Сигизмунду в качестве субсидии на случай, если он будет сражаться на стороне ордена против Польши. Репарации ордена по Первому Торуньскому миру представляли собой нечто среднее между этими двумя суммами: 260 000 гульденов.

Поэтому было бы неправильно полагать, что военные репарации послужили главной причиной трудностей государства ордена в Пруссии в 15-м столетии и его крушения. Причин много, но лишь малую их часть можно считать внешними. Государство ордена прекратило существование вовсе не по причине превосходства единого Польско-Литовского государства. Причины его краха следует искать прежде всего в самой Пруссии.