Немецкая машина футбола - [47]

Визе смутно припоминает свое выступление на первой в истории конвенции молодежных тренеров в 1999 году, но тогда никто не обратил внимания на его комментарии. «Тогда не существовало никакого реального интереса к этой теме, – говорит Шотт. – Тогда все только и занимались пустословием, рассказывая о важности развития молодежи, эта тема была одной из тех, ассоциировать себя с которыми людям очень нравилось, но когда дело доходило до реализации идей на практике, становилось тяжко». Тем не менее клубы Бундеслиги поняли, что строительство академий – следующий важный шаг в этом направлении. Они согласились с программой, предложенной Визе и Шоттом, – как это часто бывает, за пару месяцев до начала Евро-2000.

DFB обязала 18 клубов высшего дивизиона построить центры подготовки к сезону 2001/02. «Это делалось для их же блага, но нам в какой-то степени пришлось силой заставлять их заниматься этим», – вспоминает Реттиг. Деньги были главным препятствием: «Сколько все это будет стоить? Действительно ли это необходимо?» – такими были реакции, говорит Шотт. Но некоторые оказывали сопротивление и на идеологическом фронте, выступая против того, чтобы пестовать элиту. «Вердер Бремен» не хочет следовать принципу отбора, – сказал в 1998 году бывший генеральный менеджер бременского клуба Вилли Лемке, политик, представлявший социал-демократов. – У нас есть социальная ответственность! Мы обязаны обеспечивать детей досуговой активностью, давать им мотивацию выступать лучше, учить их солидарности и прививать командный дух». «Однако к 2000 году у большинства профессиональных клубов уже сложилось понимание необходимости в переменах, – говорит Фолькер Керстинг, который работал директором молодежного департамента в «Майнце 05», одном из самых главных клубов-новаторов страны, с 1990 года. – «Мы видели, что начинаем отставать от других стран. Немецкий футбольный союз ломился в открытую дверь».

Неуместность присутствия манншафт на Евро-2000 выбила последнюю почву из-под ног сомневающихся в необходимости реформ. «После того турнира общественный протест был колоссальным, – говорит Шотт. – Все требовали реформ, особенно после того, как в июле Германия получила право на проведение Чемпионата мира-2006. Чего они не знали, так это того, что многие подвижки в этом направлении уже начались, потому что СМИ выказывали очень мало интереса к этой проблеме прежде». Оглядываясь в прошлое, можно сказать, что поворотным моментом стал 1998 год, а не 2000-й.

Переменам придали формальный характер в октябре 2000 года, когда была сформирована DFL, организация, контролирующая 36 клубов обоих дивизионов Бундеслиги и обладающая большой (но не полной) финансовой и распорядительной независимостью от Немецкого футбольного союза. Клубы второй Бундеслиги поначалу сопротивлялись внедрению системы академий в связи с высокими расходами на ее содержание, но в конечном счете убедить удалось и их. Наличие функционирующей академии стало обязательным условием получения лицензии для выступления в обоих высших дивизионах профессионального футбола начиная с сезона 2002/03 и далее. За первые два года нового режима тридцать шесть клубов суммарно инвестировали 114 миллионов евро в свои собственные школы подготовки элитных игроков.

Теперь настал черед Немецкого футбольного союза вновь улучшать свою собственную инфраструктуру. Stützpunkt-образование для 11–12-летних игроков забрали из рук федеральных ассоциаций, а всю систему централизовали: национальную сеть расширили до 366 локаций; 600 тысяч талантов теперь попадали на просмотры к 1300 тренерам DFB как минимум раз каждый год. Ежегодный бюджет был увеличен до 14 миллионов евро. Визе говорит: «Миллионом больше или миллионом меньше – внезапно деньги перестали быть проблемой». «Развитие молодежи должно быть главным фокусом нашей работы, – сказал новый президент DFB Майер-Ворфельдер, – должно быть сделано все, чтобы мы смогли собрать команду, которая сможет бросить вызовы сильнейшим [сборным] мира в 2006 году».

Этот шваб иногда делал неуклюжие, приводившие в замешательство заявления о нехватке местных талантов в Бундеслиге. Его упоминания о всего лишь двух «Germanen» (германцах) на поле в матче между «Баварией» и «Энерги» из Коттбуса вышло особенно неприятным. Такого рода сантименты были бы уместны в 1930-е или 1940-е. Но к своей чести «М-В» также мгновенно ухватился за возможность, которую предоставили футболу реформы устаревшего закона о гражданстве, которые начались после избрания канцлером Герхарда Шрёдера в 1998 году.

Новый закон о гражданстве от 2000 года был лишен прежнего обязательного требования к людям доказать наличие у себя немецкой крови, этот ограничительный запрет восходил еще ко временам Германской империи, и из-за него сотни тысяч иммигрантов, их дети и внуки не имели права стать гражданами Германии даже спустя десятилетия активной трудовой жизни в стране. Социал-демократическое правительство Шрёдера (и «зеленые», его партнеры по коалиции) разрешило потомкам иностранцев, которые проживали в стране в течение 8 лет, моментально получить натурализацию, а также упростило людям возможность иметь двойное гражданство. Целый новый пласт населения открывался для изучения скаутами DFB. «Мы должны по максимуму использовать возможности, которые предоставляет нам закон о двойном гражданстве», – сказал в конце 2001 года Майер-Ворфельдер. «Это не переросло в специализированную программу, – говорит Шотт, – но теперь DFB с большим тщанием искала таланты в иммигрантской среде и стремилась убедить их надеть черно-белую футболку сборной».