Немецкая машина футбола - [2]

Хедира, динамо-машина формата бокс-ту-бокс, выглядел удручающе в финале Лиги чемпионов против «Атлетико Мадрид», ему явно не хватало игровой практики после шести месяцев вне игры, которые ушли у него на восстановление после операции на крестообразной связке колена. Его партнер по центру полузащиты, Швайнштайгер, «эмоциональный лидер» команды, как называл его Лёв, уже долгое время имел проблемы с тендинитом[1].

Преданность бундестренера своим игрокам в целом вызывала восхищение, но на практике оказалась стратегическим просчетом.

Лёв продолжал утверждать, что все его главные помощники в сборной будут в строю к началу матча с Португалией 16 июня, но многим репортерам его оптимизм казался очень тревожным знаком. Они вспоминали, как Лёв отказался сажать на скамейку явно пребывавшего не в своей тарелке Швайнштайгера в проигранном Италии полуфинале Евро-2012 в Варшаве. Преданность бундестренера своим игрокам в целом вызывала восхищение, но на практике оказалась стратегическим просчетом. Проблемы полузащитника стали очевидны всем по ходу выигранного немцами четвертьфинального матча против Греции в Гданьске. Половина вопросов, которые задали партнерам хавбека в микст-зоне после той игры, касалась хрупкого состояния лодыжки Швайнштайгера. Но Лёв хотел верить, что все сложится удачно. Не сложилось. Его слепая вера в одну из главных звезд команды рассматривалась всеми как одна из главнейших причин, по которой Германии не удалось выйти в финал турнира. А ведь этот турнир, по мнению многих, она должна была выиграть.

В Польше репутация Лёва здорово пострадала. Эксперт BBC и бывший футболист Мартин Киоун сказал британским телезрителям, что Германия пала жертвой собственного «высокомерия», но по факту Лёв повел себя при выборе состава и тактики на матч как угодно, но только не высокомерно. Он специально адаптировал схему своей команды так, чтобы она могла справиться с угрозой, которую таил плеймейкер итальянцев Андреа Пирло, бородатый маэстро, чье мастерство игры в пас сеяло смятение в ряды сборной Англии в киевском четвертьфинале турнира.

Идея подстраиваться под соперника не всегда оказывается провальной. Но она становится таковой, когда подрывает сильные стороны твоей команды или ведет к утрате собственного игрового облика. Команда Лёва была сильнее всего на флангах. В Варшаве же она здорово облегчила жизнь команде Чезаре Пранделли, решив играть узко.

Замешательство, в которое пришла вся полузащита немцев после двух голов Марио Балотелли за «адзурри», стало симптомом отсутствия ясного и чёткого плана на игру на тренерской скамейке. Быть может, Лёв сам все усложнил, а может, он просто очень испугался итальянцев – результат был таким же, какой постиг его талантливую, но еще очень хрупкую команду в полуфинале Чемпионата мира-2010 против Испании, когда Германия решила, что ей необходимо сыграть в ультраоборонительной контратакующей манере, которая привела к тому, что никаких атак с ее стороны не было вовсе. «Мы так уставали бегать за мячом, что, когда он у нас оказывался, уже не было сил что-либо с ним делать», – сказал Мирослав Клозе после того разочаровывающего поражения со счетом 0:1.

Зачастую, спустя какое-то время совместной работы, команды начинают напоминать некоторые черты своих тренеров, и в конце мая 2014 года было широко распространено убеждение, что вежливый и учтивый Лёв, человек, высоко ставящий гармонию в коллективе и избегающий открытой конфронтации, равно как и его (в большинстве своем) приятные и располагающие к себе молодые талантливые игроки, попросту лишены необходимой беспощадности и крепости характера. На протяжении четырех крупных турниров подряд им недоставало этих качеств в ключевые моменты.

Та капитуляция в Варшаве затмила все успехи Лёва в квалификации к Чемпионату мира. Эта игра привела к появлению спорадических, но все же заметных призывов к отставке тренера после шести лет на скамейке манншафт.

Германия выиграла 9 из 10 матчей квалификационного турнира, едва вспотев. Десятый, впрочем, выдался очень странным: в октябре 2012 года в Берлине немцы сыграли 4:4 со Швецией, и результат только подкрепил всеобщие опасения. Команда играла в прекрасный, выдающийся футбол и уверенно вела 4:0, но затем необъяснимым образом пропустила четыре гола в заключительные полчаса, потеряв два очка. Игра выдалась безумной, но сигнал, что она послала, был уже знаком публике. Когда запахло жареным, склонный к артистизму и изяществу коллектив Лёва рассыпался под ударами соперника.

Бундестренер постарался разрушить свой сформировавшийся имидж «хорошего парня» несколькими воодушевляющими речами в духе «сейчас или никогда», произнесенными весной. Но затем из Южного Тироля вновь стали приходить более привычные, вялые заявления в духе «давайте подождем и все увидим», а подготовительный процесс, в какой-то степени проходивший без тренерского руководства, вновь поднял котировки недоброжелателей Лёва.

Дома настроение было странным: в головах людей неумолимым образом смешались ощущение права Германии на титул и серьезная озабоченность ее перспективами. Немцы сочли бы любой итог турнира, кроме героического поражения от хозяев и главных фаворитов турнира, сборной Бразилии, непростительным провалом Лёва, который тем самым не сумел бы привести к успеху золотое поколение немецких игроков. И в то же самое время никто не был до конца уверен в том, что у этой команды и ее тренера есть все необходимое для того, чтобы положить конец восемнадцатилетним страданиям немцев, не побеждавших на крупных турнирах начиная с Чемпионата Европы-1996. Удивительно, но один рассудительный эксперт, казалось, соглашался с доводами сомневающихся. «Европейской команде практически невозможно победить в Бразилии, южноамериканцы фактически на шаг ближе к титулу», – сказал Бирхофф в марте.