Немецкая классическая философия – один из теоретических источников марксизма - [15]

Гегель утверждал, что природа есть низшее, ограниченное, «конечное» воплощение «абсолютной идеи». Наиболее глубоким выражением процессов, составляющих содержание абсолютного мышления, «абсолютной идеи», является, по Гегелю, не природа, а развитие духовной жизни человечества: прежде всего искусство, затем религия и, наконец, философия, представляющая собой высшую форму воплощения «абсолютной идеи». Историю философии он рассматривал как историю самопознания «абсолютного духа», а различные философские системы – как ступени этого самопознания. В его же собственной философии, по мнению Гегеля, «абсолютная идея» окончательно осознает свою сущность, и здесь поэтому достигается абсолютное знание, дальше которого идти уже некуда.

Гегель противопоставлял естествознанию философию природы, истории, как науке, – философию истории, правоведению – философию права и т.д. Таким образом, наукам о природе и обществе была противопоставлена «Энциклопедия философских наук», в которую наряду с «наукой логики» были включены философия природы, философия истории, философия права, философия религии, философия искусства, история философии и т.д. Гегель претендовал на то, что в каждом из этих разделов своей философской системы он полностью исчерпывает предмет исследования, дает абсолютное знание. А все свое философское учение он характеризовал как систему абсолютного знания в последней инстанции, в отличие от естествознания, истории и других наук.

Конечно, эта претензия Гегеля на создание системы абсолютного, всеохватывающего и всеисчерпывающего знания являлась ненаучной. Тот факт, что науки о природе и обществе не дают абсолютного знания в последней инстанции, вовсе не принижает их, а, напротив, свидетельствует об отсутствии у них фантастических претензий. Познание мира не имеет пределов; из этой бесспорной истины стихийно исходит наука, но именно против нее ополчился Гегель. Так, в «Философии природы» Гегель пытался в рамках своей идеалистической системы не только изложить то, что было уже известно естествознанию, но и предугадать все то, что вообще может быть открыто, познано. И хотя Гегель утверждал, что философский способ изложения «не есть дело произвола, капризное желание пройтись для перемены разочек на голове, после того, как долго ходили на ногах…», его «Философия природы» оказалась переполненной произвольными, фантастическими утверждениями, вроде того, что солнце представляет собой воплощение способности зрения, заложенной в развитии «мирового духа».

В своей «Философии истории» Гегель не ограничился идеалистическим истолкованием прошлого и современной ему эпохи. Он попытался «исчерпать» исторический процесс, т.е. установить предел, дальше которого некуда идти. И поскольку Гегель был идеологом немецкой буржуазии, пресмыкавшейся перед дворянством, он объявил конституционную монархию вершиной, конечным пунктом общественного прогресса, обожествил прусское государство, характеризуя его, как «шествие бога в мире». Гегель возвеличивал дворянство как сословие, обладающее, по его словам, «природной нравственностью», хотя считал необходимым допустить к участию в государственных делах и буржуазию. Что же касается трудящихся, то они, по Гегелю, разумны лишь тогда, когда подчиняются монархической власти. Когда же народ выступает инициатором социальных преобразований, он – «бесформенная масса», действия которой «стихийны, неразумны, дики и ужасны». Однако не следует думать, что «Философия истории» Гегеля содержала в себе одни лишь реакционные идеи. В.И. Ленин, конспектируя этот труд Гегеля, указывал, в частности, на имеющиеся у него «зачатки исторического материализма». Так, например, Гегель высказывает глубокие догадки о роли труда и орудий труда в развитии человека. В другом месте своего конспекта Ленин отмечает: «Важнее всего введение, где много прекрасного в постановке вопроса». В общем же, как отмечает В.И. Ленин, гегелевская философия истории «дает очень и очень мало – это понятно, ибо именно здесь, именно в этой области, в этой науке Маркс и Энгельс сделали наибольший шаг вперед. Здесь Гегель наиболее устарел и антиквирован»[33].

Гегель защищал целый ряд реакционных предрассудков – о вечности и благодетельности войн, фактического неравенства народов и наций, – выводя все это из своей «абсолютной идеи». Он заявлял, будто немцы являются «избранным» народом, и принижал народы Востока как якобы потерявшие историческое значение, шовинистически третировал славянские народы. Эти реакционные взгляды Гегеля, как известно, были подхвачены и использованы германскими фашистами.

Нетрудно видеть, что система «абсолютного знания» и все те реакционные социально-политические воззрения, которые пытался обосновать Гегель, находились в вопиющем противоречии с его же принципом, согласно которому каждая форма бытия относительна, преходяща, внутренне противоречива и лишь движение, изменение, развитие абсолютно.

Классики марксизма-ленинизма неоднократно отмечали это противоречие между методом и системой у Гегеля, между принципами диалектики, которые он сформулировал, и реакционными выводами, к которым он в конечном итоге пришел. Если развитие абсолютно, то нелепо утверждать, что конституционной монархией заканчивается исторический процесс. Если нет предела развитию, то не может быть границ и развитию познания.