Немцы и калмыки, 1942-1945 - [42]
В 1957 году в ходе восстановления ленинских норм в партийной и государственной жизни проклятые народы были реабилитированы. Не все, конечно. Преступниками остались, например, волжские немцы, крымские татары, турки-месхетинцы.
Поворот в советской политике становится легко понятным, если вспомнить об отрицательном эффекте, который имел бы место в случае уничтожения малых восточных народов у быстро выходивших на мировую политическую арену азиатских стран. И прежде всего это касалось участи калмыцкого народа, остатки которого, оказавшиеся за советской чертой, объединились в Германии.
(О прочности их землячества говорит и ежегодное празднование праздника «Цаган» — национально-религиозного праздника калмыков 12 февраля.
«Сегодня, в День Праздника в Буддийском мире, мы, горсточка калмыков, которым удалось избежать советских мук, празднуем Буддийский Праздник и в глубокой скорби вспоминаем наших матерей, отцов, братьев и сестёр, страдающих в жестокой, грубой Сибири,» — говорится в приглашении Комиссии Калмыцкого землячества 09.02.1956 года.
«Верные последователи мудрого, милостивого, доброго Будды без ропота несут тяжкий жребий и всё горе, возложенные на них судьбой». После многочисленных обращений калмыки, проживавшие в Германии, получили разрешение на переезд в США, поскольку в их случае речь шла о представителях народа, проживавшего в Европе.
На защиту своих земляков, страдающих в Советском Союзе, поднялся, развернув активную деятельность с 50-х годов, «Калмыцкий Комитет по борьбе с большевизмом» в Мюнхене, который возглавили Санджи Степанов, Дорджи Арбаков и Джаб Наминов.
Были установлены контакты с буддийскими организациями по всему миру, были организованы запросы к различным правительствам и ООН в свете принятой ООН Конвенции о геноциде.
Степанов и Наминов находились в Бандунге во время проходившей там с 18 по 24 апреля 1955 года Конференции Афро-Азиатских стран и обращались ко многим политикам стран-участниц с информацией о судьбе калмыков (один из таких меморандумов был вручён, например, Чжоу Энь Лаю).
Успех был очевиден-многие правительства направили запросы в Москву, касавшиеся судьбы калмыцких братьев по вере.
Т.е. можно исходить из того, что итогом озабоченности о его авторитете в странах «Третьего мира» стало то, что Советское Правительство пошло на восстановление на территории РСФСР Кабардино-Балкарской АССР, Чечено-Ингушской АССР, Черкесской Автономной Области и переоформления недавно восстановленной Калмыцкой Автономной Области в АССР.
По рекомендации Президиума Верховного Совета СССР представители этих народов при определённых условиях и административных оговорках могли вернуться в свои родные края. Около 65 000 калмыков вернулись на Волгу, где они смогли более-менее обустроиться в социалистическом сообществе.
О числе погибших этого народа нет точных данных, но есть причины полагать, что доля погибших как раз среди калмыков была чрезвычайно высокой.
Примерное представление об этом можно получить из сравнения опубликованной статистики о числе жителей.
Согласно ей, число калмыков, проживавших в 1898 году на территории Российской Империи составляло 190 000, на территории СССР их число уменьшилось со 134 000 в 1939 году до 106 000 в 1959, из которых родным признавали калмыцкий язык 96 000.
Хрущёв, разрешивший говорить о массовом преступлении в отношении калмыков и других народов, которое он теперь преподносил как следствие культа личности, которому он объявил борьбу, был мало заинтересован в том, чтобы вскрыть истинные причины и размах этих событий. Простой фокус избавил его от дальнейших объяснений — в своём знаменитом секретном докладе на 20-м съезде КПСС 24–25 февраля 1956 года он объявил недопустимым обвинять в предательстве целые народы, включая женщин и детей, коммунистов и некоммунистов, делать их жертвами массовых репрессий и ставить их на грань уничтожения из-за враждебных акций «отдельных личностей или небольших групп».
Его руководящие слова ставили таким образом сотрудничество с немцами на уровень лишь периферийного явления, и тем самым он занял позицию, которая разрешала ему весьма удобно подойти ко всей проблеме. Теперь он мог спокойно изобличать Сталина и никоим образом не ставить под сомнение высокие идеологические лозунги о морально-политическом единстве общества в Советском Союзе, о нерушимой дружбе народов Советского Союза и героическом патриотизме «советского народа», сплочённого вокруг Коммунистической Партии.
Только так можно было говорить о преступлениях Сталина, не компрометируя советский режим в целом.
При всём том следует отметить, что политика советского лидера оказала весьма положительное влияние на хозяйственные условия в Калмыкии, калмыки приняли живое участие в экономическом улучшении жизни в республике и возрождении культурных традиций в рамках известных границ.
Лишь в политическом плане их позиции остались слабыми, что выражалось в преувеличенном энтузиазме, с которым официальная Калмыкия доказывала свою лояльность и благодарность партии и Советскому правительству.
Точно так же и в исторических работах всячески выпячивалось содружество калмыцкого народа с Российским государством и отсюда проводились параллели к современности.
Настоящее издание представляет собой перевод с немецкого оригинального издания «Stalins Vernichtungskrieg 1941–1945», опубликованного в 1999 г. F.A. Verlagsbuchhandlung GmbH, München.Работа Гофмана — взгляд крупного западногерманского историка на политику Советского Союза накануне и во время Второй мировой войны.В центре книги находится Сталин. На основе неизвестных документов и результатов новейших исследований автор приводит доказательства того, что Сталин готовил наступательную войну против Германии при подавляющем превосходстве сил, которую лишь ненамного опередило нападение Гитлера на СССР.
Автор: Эта книга, в которой показаны зарождение Освободительного движения и история Освободительной армии и уделено некоторое внимание политическим основам и деятельности КОНР, написана с принципиально новых позиций. В отличие от общепринятой интерпретации, когда власовская армия рассматривается как акция немецких кругов (руководство рейха, СС и вермахт), предпринятая для предотвращения грозившего рейху поражения, в настоящей работе Освободительная армия и Освободительное движение рассматриваются сами по себе и независимо.
Книга посвящена одному из самых сложных и противоречивых сюжетов новейшей истории нашего Отечества: участию сотен тысяч советских граждан в войне 1941–1945 гг. на стороне нацистской Германии. Среди них были представители всех народов СССР, однако в массовом сознании проблема коллаборационизма в нашей стране связывается прежде всего с именем бывшего советского генерала Андрея Власова и с возглавлявшейся им «Русской освободительной армией».Автор – историк Иоахим Гофман – крупнейший из специалистов по антисоветским вооруженным формированиям из представителей различных народов СССР в годы Второй мировой войны.
Книга посвящена одному из самых сложных и противоречивых сюжетов новейшей истории нашего Отечества: участию сотен тысяч советских граждан в войне 1941–1945 гг. на стороне нацистской Германии. Среди них были представители всех народов СССР, однако в массовом сознании проблема коллаборационизма в нашей стране связывается прежде всего с именем бывшего советского генерала Андрея Власова и с возглавлявшейся им «Русской освободительной армией».Автор – историк Иоахим Гофман – крупнейший из специалистов по антисоветским вооруженным формированиям из представителей различных народов СССР в годы Второй мировой войны.
Вопреки сложившимся представлениям, гласность и свободная полемика в отечественной истории последних двух столетий встречаются чаще, чем публичная немота, репрессии или пропаганда. Более того, гласность и публичность не раз становились триггерами серьезных реформ сверху. В то же время оптимистические ожидания от расширения сферы открытой общественной дискуссии чаще всего не оправдывались. Справедлив ли в таком случае вывод, что ставка на гласность в России обречена на поражение? Задача авторов книги – с опорой на теорию публичной сферы и публичности (Хабермас, Арендт, Фрейзер, Хархордин, Юрчак и др.) показать, как часто и по-разному в течение 200 лет в России сочетались гласность, глухота к политической речи и репрессии.
Книга, которую вы держите в руках, – о женщинах, которых эксплуатировали, подавляли, недооценивали – обо всех женщинах. Эта книга – о реальности, когда ты – женщина, и тебе приходится жить в мире, созданном для мужчин. О борьбе женщин за свои права, возможности и за реальность, где у женщин столько же прав, сколько у мужчин. Книга «Феминизм: наглядно. Большая книга о женской революции» раскрывает феминистскую идеологию и историю, проблемы, с которыми сталкиваются женщины, и закрывает все вопросы, сомнения и противоречия, связанные с феминизмом.
На протяжении всего XX века в России происходили яркие и трагичные события. В их ряду великие стройки коммунизма, которые преобразили облик нашей страны, сделали ее одним из мировых лидеров в военном и технологическом отношении. Одним из таких амбициозных проектов стало строительство Трансарктической железной дороги. Задуманная при Александре III и воплощенная Иосифом Сталиным, эта магистраль должна была стать ключом к трем океанам — Атлантическому, Ледовитому и Тихому. Ее еще называли «сталинской», а иногда — «дорогой смерти».
Сегодняшняя новостная повестка в России часто содержит в себе судебно-правовые темы. Но и без этого многим прекрасно известна особая роль суда присяжных: об этом напоминает и литературная классика («Воскресение» Толстого), и кинематограф («12 разгневанных мужчин», «JFK», «Тело как улика»). В своём тексте Боб Блэк показывает, что присяжные имеют возможность выступить против писанного закона – надо только знать как.
В данной работе рассматривается проблема роли ислама в зонах конфликтов (так называемых «горячих точках») тех регионов СНГ, где компактно проживают мусульмане. Подобную тему нельзя не считать актуальной, так как на территории СНГ большинство региональных войн произошло, именно, в мусульманских районах. Делается попытка осмысления ситуации в зонах конфликтов на территории СНГ (в том числе и потенциальных), где ислам являлся важной составляющей идеологии одной из противоборствующих сторон.
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?