Нельзя забывать… - [4]
— Южно-американское растение.
После «рудбекии» дальнейшие испытания производить мы не стали. И без этого ясно, что Кирилл Петрович лицом в грязь не ударит.
Когда Кирилл Петрович ушел, отец тихо, но значительно произнес:
— Вот голова так голова! Просто электростанция…
И я был с ним вполне согласен.
Отца в семье у нас побаивались. «Смотри, скажу отцу!», «Отец тебя выпорет!» — частенько слышал я от мамы. Но я рано понял, что это только угрозы — отец за всю жизнь меня пальцем не тронул. Один только раз он проявил свою власть. И все получилось из-за голубей. С чего началось — я не помню, но суть была в том, что Гриша забросил учебу, не выполнял домашних заданий и нахватал «неудов». Целыми днями он пропадал у нас на чердаке и на крыше. Там он возился со своими голубями: «гонял» их, заманивал чужих, менял, продавал, покупал, т. е. стал заправским голубятником. Отец стыдил Гришу, увещевал, убеждал, а потом вдруг вспылил, да так, что все в доме притихли. Он ворвался на чердак и через слуховое окно повыкидывал всех голубей наружу. Гриша умолял его, хватал за руки, но отец оказался непоколебимым. Так в какие-то пять минут было покончено с Гришиным увлечением. Из девятнадцати домой вернулись только три голубя.
Гриша плакал и говорил, что никогда не простит отцу такого самоуправства. Но оказалось, что есть в жизни кое-что посерьезнее голубей. Через несколько дней обида забылась, а главное, после этого Гриша стал учиться намного лучше.
Однажды отец велел мне:
— Пойди к Кириллу Петровичу и попроси у него «Литературную газету».
Я поднялся по лестнице наверх и застыл от удивления Перед Кириллом Петровичем стояла наша Нюра и завязывала ему галстук.
— Вот так, — говорила она тихо. — Что здесь мудреного? Все очень просто…
— А откуда ты умеешь? — спросил он.
— Тебе это знать не обязательно.
Меня поразило, что она говорит ему «ты». Осторожно, чтобы они не услышали моих шагов, я спустился вниз.
— Где же газета? — спросил меня отец.
— У него нет, — ответил я.
— «Литературную газету» приносили сегодня, — заметила мама.
— Он сам читает.
— Так как же понять: нет газеты или он читает?
— Читает, читает, — поспешно сказал я.
Незаметно внизу появилась Нюра. А может быть, ее отсутствие нарочно не замечали. Во всяком случае, на другой день я убедился, что взрослые знают что-то такое, чего не знаю я. Отец и мама тихо переговаривались.
Мама: — Он старше ее чуть не вдвое.
Отец: — Ее дело — старше он или моложе.
Мама: — И образование: он учитель, книгу пишет, а у нее всего-то десять классов.
Отец: — Будет учиться…
О ком шла речь? Об этом я узнал позже, когда мама и Нюра говорили, думая, что я их не пойму.
Нюра: — Что ты против него имеешь? Скажи прямо.
Мама: — Не по себе дерево рубишь.
Нюра: — Это не тебе решать…
Мама: — А кому же?
Нюра: — Здесь Костя!..
Вот так всегда — чуть разговор посерьезней, меня считают маленьким, а как в ларек за керосином, то большой.
Кирилл Петрович обычно обедал в столовой, а ужинал с нами. Однажды он почему-то не спустился к ужину. Мама сказала отцу:
— Кирилл Петрович просит руки нашей Нюрочки.
— Давно пора, — сказал отец, но так тихо, что услышал только я.
— Что ты там говоришь? — спросила его мама.
— Я очень рад.
Однако я нисколько не заметил, чтоб он радовался. Пришла Нюра, села на свое место.
— Поздравляю тебя, — сказал отец.
Нюра ничего не ответила, только тряхнула челкой.
— Где же он сам? — спросил отец.
— Сейчас…
Нюра побежала наверх. Через несколько минут Кирилл Петрович спустился вниз. Нюра тянула его за рукав.
— Ну, скажи, — подтолкнула она его вперед.
— Ты уже сказала…
После этого отец и мама поцеловали Кирилла Петровича. К щеке его приложился Гриша, а потом примеру всех последовал и я. Разговор пошел о свадьбе, но Нюра объяснила, что Кирилл Петрович считает свадьбу пережитком прошлого.
— А ты как думаешь? — спросил отец.
— И я так же…
— Гм… А мы с мамой придерживаемся другого мнения…
— Мы зарегистрируемся, — сказала Нюра. — Разве этого недостаточно?
Отец хотел еще что-то сказать, но сдержался и только крякнул.
Что касается меня, то мне хотелось настоящей свадьбы, такой, какая была у Киселевых, что живут рядом. Молодые приехали из ЗАГСа на извозчике и разбрасывали детям шоколадные конфеты. А потом в их доме были открыты все окна, слышались звон посуды и красивые протяжные песни. Мы заглядывали в окна, раздвинув горшки с цветами. Сестра Лены Киселевой краснела и улыбалась, а жених что-то говорил ей на ухо. А потом они при всех поцеловались.
Такую свадьбу можно было вспоминать и вспоминать, а у нас мало что изменилось, только теперь Нюра поселилась наверху, у Кирилла Петровича.
Недели через две Нюра вдруг заговорила со мной о Кирилле Петровиче.
— Он ведь славный… Как ты считаешь? Очень умный. Нисколько не пьет и не копит денег. И во всем справедливый. Правильно я говорю?
Я кивнул. Последнее время Кирилл Петрович начал мне нравиться. Хороший человек, ничего не скажешь: на день рождения подарил мне бамбуковую удочку с крючком и двухцветным поплавком.
…В тот день мы поднялись раным-рано. О червях я позаботился с вечера — накопал их полную банку из-под кукурузы. Отец разрешил взять с собой Рыжика. Только предупредил:
В книгу пошли повесть «На исходе зимы» и рассказы: «Как я был дефективным», «„Бесприданница“» и «Свидание».
В центре повести Леонида Гартунга «Порог» — молодая учительница Тоня Найденова, начинающая свою трудовую жизнь в сибирском селе.
Член Союза писателей СССР Леонид Гартунг много лет проработал учителем в средней школе. Герои его произведений — представители сельской интеллигенции (учителя, врачи, работники библиотек) и школьники. Автора глубоко волнуют вопросы морали, педагогической этики, проблемы народного образования и просвещения.
Опубликовано в краеведческом альманахе «Томская старина» № 2 (4) 1992 г.
В центре повести Леонида Гартунга «Зори не гаснут» — молодой врач Виктор Вересов, начинающий свою трудовую жизнь в сибирском селе. Автор показывает, как в острой борьбе с темными силами деревни, с людьми — носителями косности и невежества, растет и мужает врач-общественник. В этой борьбе он находит поддержку у своих новых друзей — передовых людей села — коммунистов и комсомольцев.В повести, построенной на острых личных и общественных конфликтах, немало драматических сцен.На глубоком раскрытии судеб основных героев повести автор показывает трагическую обреченность тех, кто исповедует философию «жизни только для себя».
Леонид Гартунг, если можно так сказать, писатель-однолюб. Он пишет преимущественно о сельской интеллигенции, а потому часто пользуется подробностями своей собственной жизни.В повести «Алеша, Алексей…», пожалуй, его лучшей повести, Гартунг неожиданно вышел за рамки излюбленной тематики и в то же время своеобразно ее продолжил. Нравственное становление подростка, в годы Великой Отечественной войны попавшего в большой сибирский город, это — взволнованная исповедь, это — повествование о времени и о себе.
Андрей Виноградов – признанный мастер тонкой психологической прозы. Известный журналист, создатель Фонда эффективной политики, политтехнолог, переводчик, он был председателем правления РИА «Новости», директором издательства журнала «Огонек», участвовал в становлении «Видео Интернешнл». Этот роман – череда рассказов, рождающихся будто матрешки, один из другого. Забавные, откровенно смешные, фантастические, печальные истории сплетаются в причудливый неповторимо-увлекательный узор. События эти близки каждому, потому что они – эхо нашей обыденной, но такой непредсказуемой фантастической жизни… Содержит нецензурную брань!
Это роман о потерянных людях — потерянных в своей нерешительности, запутавшихся в любви, в обстановке, в этой стране, где жизнь всё ещё вертится вокруг мёртвого завода.
Самое начало 90-х. Случайное знакомство на молодежной вечеринке оказывается встречей тех самых половинок. На страницах книги рассказывается о жизни героев на протяжении более двадцати лет. Книга о настоящей любви, верности и дружбе. Герои переживают счастливые моменты, огорчения, горе и радость. Все, как в реальной жизни…
Эзра Фолкнер верит, что каждого ожидает своя трагедия. И жизнь, какой бы заурядной она ни была, с того момента станет уникальной. Его собственная трагедия грянула, когда парню исполнилось семнадцать. Он был популярен в школе, успешен во всем и прекрасно играл в теннис. Но, возвращаясь с вечеринки, Эзра попал в автомобильную аварию. И все изменилось: его бросила любимая девушка, исчезли друзья, закончилась спортивная карьера. Похоже, что теория не работает – будущее не сулит ничего экстраординарного. А может, нечто необычное уже случилось, когда в класс вошла новенькая? С первого взгляда на нее стало ясно, что эта девушка заставит Эзру посмотреть на жизнь иначе.
Книга известного политика и дипломата Ю.А. Квицинского продолжает тему предательства, начатую в предыдущих произведениях: "Время и случай", "Иуды". Книга написана в жанре политического романа, герой которого - известный политический деятель, находясь в высших эшелонах власти, участвует в развале Советского Союза, предав свою страну, свой народ.
Книга построена на воспоминаниях свидетелей и непосредственных участников борьбы белорусского народа за освобождение от немецко-фашистских захватчиков. Передает не только фактуру всего, что происходило шестьдесят лет назад на нашей земле, но и настроения, чувства и мысли свидетелей и непосредственных участников борьбы с немецко-фашистскими захватчиками, борьбы за освобождение родной земли от иностранного порабощения, за будущее детей, внуков и следующих за ними поколений нашего народа.