Нельзя забывать… - [18]
Отъезд мы назначили почему-то на 20 апреля. К этому сроку все должно быть готовым. Время выбрали, когда все взрослые на работе. Привезли из школы Зою. Серега поцеловал сестренку, я пожал ей руку, и мы двинулись на товарную станцию. Каждый из нас оставил по записке. Сергей написал: «Мама, не ищи меня. Вернусь после победы. Смерть немецким оккупантам! Сергей Кирьяков.» Я тоже написал: «Смерть немецким оккупантам!», хотя мы и не сговарились, что писать.
Товарная станция находилась у черта на куличках. Мы прошли через весь город и даже вспотели, потому что очень торопились.
Пришли. Пробрались к составам, конечно, не через станцию. Серега предусмотрительно сказал:
— Главное — никого ни о чем не спрашивать.
На путях стоял пустой товарный состав. На одном из вагонов мы увидели крупную надпись мелом — «Челяб.»
— Ну что ж, — сказал Серега, — доберемся до Челябинска, а там видно будет.
— А когда он пойдет? — спросил я.
— Надо потерпеть. На фронте все терпят… Не будет же он стоять вечно.
Залезли в один из вагонов, задвинули дверь и зарылись в какую-то солому. Пахло почему-то навозом. Здесь не было ветра и сначала показалось тепло. Но это только сначала. Немного погодя почувствовали, как холод залезает под пальто.
— Ты спишь? — прошептал Серега.
— Какой тут сон? — отвечал я.
Потом мы услышали далекие голоса. Серега осторожно выглянул и доложил обстановку. Какие-то двое идут вдоль состава с фонарем и заглядывают в каждый вагон.
— Значит, скоро поедем, — заключил я.
Серега был другого мнения.
— Зарывайся поглубже в солому, — скомандовал он.
Так я и сделал.
Мужские голоса прозвучали около нашего вагона, Заскрипела тяжелая дверь.
— И тут никого нет, — прозвучал хриплый старческий голос.
— Обожди, а это что? — спросил другой.
Кто-то схватил меня за ногу и вытащил из соломы.
— Ты что здесь делаешь? — спросил мужчина.
— Ничего…
Что я еще мог ответить?
Крепко держа меня за рукава, эти двое повели меня на станцию. Одеты они были в форму железнодорожников. «Хорошо, что не милиция», — подумал я. Но без милиции не обошлось. На станции они подвели меня к двери, над которой висела табличка «Железнодорожная милиция». Посадили на скамью в теплой, ярко освещенной комнате. Молодой сразу ушел. Со мной остался старый. Позвонил телефон. Железнодорожник снял трубку:
— Да, да… У нас… Я же говорил, что никуда не денется… Можете забрать…
«Значит, нас-то они и искали по вагонам», — понял я.
Дальнейшее представлялось мне совершенно ясно — сейчас прибежит мама, будет обнимать меня и плакать, а потом поведет домой. Ну что ж — чему быть, того не миновать. В тепле я отогрелся немного и задремал — может быть, потому что ночь перед этим не спал.
Внезапно дверь открылась, и в комнате появилась не моя мама, а почему-то Лара. Она с недоумением уставилась на меня.
— Получайте вашего Сергея, — засмеялся железнодорожник. — В целости и сохранности.
Лара побледнела:
— Это не он…
— Как не он? Ах ты, черт побери!
Мгновенно обо мне забыли. Старик и Лара побежали куда-то. Через несколько минут вернулись.
— Ушел уже… — причитала Лара.
— Надо дать телеграмму на следующую станцию. Там его снимут…
Она еще осталась на станции, а я пошел домой. Тогда я не понимал, что случилось, а позже выяснилось вот что: Лара вернулась с фабрики раньше обычного. Она порезала палец, ей сделали перевязку на здравпункте и отправили домой. Дома она нашла записку Сергея, позвонила в школу, побежала в военкомат. Оттуда дежурный позвонил на станцию. Вот почему железнодорожники осматривали каждый вагон и меня приняли за Сергея.
Дома я прежде всего порвал свою записку, а что касается Сереги, то ему, как всегда, повезло. На следующей станции его почему-то не сняли, и он спокойно покатил в сторону фронта.
А я так и остался дома. И конечно, мама узнала, что я был с Серегой, но все обошлось без скандала: она почти не ругала меня, а Нюра даже сказала, что я молодец и она гордится моим поступком. А вот в школе сложилось все по-другому. На другой день меня вызвала к себе Нинель Викторовна. Она встретила очень ласково, улыбнулась:
— Присаживайся, Агеев.
Я сел на краешек стула.
— Ну расскажи, зачем ты это сделал?
«К чему спрашивать о том, что совершенно ясно? Мама и Нюра этого не спрашивали.»
— Не подумал? Да?
«Опять не то… Как можно было „не подумать“? Наоборот, все до мелочей было думано и передумано.»
— Обещай мне, что этого больше не будет…
«Зачем же я буду ей обещать? Лучше промолчать.» А дальше началась сплошная педагогика.
— Собственно говоря, я хотела выяснить, почему ты стал учиться слабее, чем прежде…
— Кто его знает… — шмыгнул я носом.
— У тебя носовой платок есть?
Я стал рыться в карманах.
— Прежде ты учился много лучше… Ведь так?
— Ну…
— Не «нукай» — ты не на конюшне…
Она перестала улыбаться.
— Что с тобой? Ты, говорят, увлекаешься «чикой»?
При чем здесь «чика»? Да разве все расскажешь? Может быть, дело в том, что все время хочется есть, а может быть, дело в той бумажке, в которой незнакомым почерком написано, что «верный воинской присяге, пал смертью храбрых под Наро-Фоминском рядовой Григорий Захарович Агеев… Похоронен в братской могиле…» А Григорий Захарович — это просто наш Гриша… Обо всем этом можно было бы сказать Ивану Михайловичу, а вот Нинель Викторовне — нельзя. Нет таких слов, чтобы сказать. Ведь не скажешь, что последнее время мама стала сухонькой и маленькой и все чаще подолгу молчит, А Нинель Викторовна — молодая, красивая — спрашивает:
В книгу пошли повесть «На исходе зимы» и рассказы: «Как я был дефективным», «„Бесприданница“» и «Свидание».
В центре повести Леонида Гартунга «Порог» — молодая учительница Тоня Найденова, начинающая свою трудовую жизнь в сибирском селе.
Опубликовано в краеведческом альманахе «Томская старина» № 2 (4) 1992 г.
Член Союза писателей СССР Леонид Гартунг много лет проработал учителем в средней школе. Герои его произведений — представители сельской интеллигенции (учителя, врачи, работники библиотек) и школьники. Автора глубоко волнуют вопросы морали, педагогической этики, проблемы народного образования и просвещения.
Книги прозаика Л. А. Гартунга хорошо известны томичам. Педагог по профессии и по призванию, основой своих произведений он выбрал тему становления характера подростка, отношение юности к проблемам взрослых и участие в решении этих проблем. Этому посвящена и настоящая книга, выход которой приурочен к семидесятилетию писателя.В нее включены две повести для подростков. Герой первой из них, Федя, помогает милиции разоблачить банду преступников, вскрывающих контейнеры на железной дороге. Вторая повесть — о детях, рано повзрослевших в годы Великой Отечественной войны.
В центре повести Леонида Гартунга «Зори не гаснут» — молодой врач Виктор Вересов, начинающий свою трудовую жизнь в сибирском селе. Автор показывает, как в острой борьбе с темными силами деревни, с людьми — носителями косности и невежества, растет и мужает врач-общественник. В этой борьбе он находит поддержку у своих новых друзей — передовых людей села — коммунистов и комсомольцев.В повести, построенной на острых личных и общественных конфликтах, немало драматических сцен.На глубоком раскрытии судеб основных героев повести автор показывает трагическую обреченность тех, кто исповедует философию «жизни только для себя».
Новый роман Скарлетт Томас – история о Наташе, дочке русского олигарха, которую отправляют учиться в Англию, в частную школу-интернат. Мрачный особняк, портреты Белой Дамы повсюду – это принцесса Августа, которая некогда жила здесь, а теперь является, как поговаривают, в качестве привидения. И соученицы Наташи, помешанные на диетах. В игру “Кто самая худая” включается и Наташа. Но игра эта оборачивается драмами и даже трагедиями.
Сборник коротких рассказов о жизни людей. Место действия всех историй — Израиль, время — период начала второй интифады нулевых, Второй Ливанской войны 2006 года и до наших дней. Это сборник грустных и смешных историй о людях, религиозных и светских, евреях и не очень, о животных и бережном отношении к жизни вне зависимости от её происхождения, рассказы о достоинстве и любви. Вам понравится погрузиться в будни израильской жизни, описанной в художественной форме, узнать, что люди в любой стране, даже такой неоднозначной, как Израиль, всегда имеют возможность выбора — любви или предательства, морали или безнравственности, и выбор этот не зависит ни от цвета кожи, ни от национальности, ни от положения в обществе.
В сборник вошли две повести и рассказы. Приключения, детективы, фантастика, сказки — всё это стало для автора не просто жанрами литературы. У него такая судьба, такая жизнь, в которой трудно отделить правду от выдумки. Детство, проведённое в военных городках, «чемоданная жизнь» с её постоянными переездами с тёплой Украины на Чукотку, в Сибирь и снова армия, студенчество с летними экспедициями в тайгу, хождения по монастырям и удовольствие от занятия единоборствами, аспирантура и журналистика — сформировали его характер и стали источниками для его произведений.
УДК 821.161.1-1 ББК 84(2 Рос=Рус)6-44 М23 В оформлении обложки использована картина Давида Штейнберга Манович, Лера Первый и другие рассказы. — М., Русский Гулливер; Центр Современной Литературы, 2015. — 148 с. ISBN 978-5-91627-154-6 Проза Леры Манович как хороший утренний кофе. Она погружает в задумчивую бодрость и делает тебя соучастником тончайших переживаний героев, переданных немногими точными словами, я бы даже сказал — точными обиняками. Искусство нынче редкое, в котором чувствуются отголоски когда-то хорошо усвоенного Хэмингуэя, а то и Чехова.
У околофутбольного мира свои законы. Посрамить оппонентов на стадионе и вне его пределов, отстоять честь клубных цветов в честной рукопашной схватке — для каждой группировки вожделенные ступени на пути к фанатскому Олимпу. «Анархо» уже успело высоко взобраться по репутационной лестнице. Однако трагические события заставляют лидеров «фирмы» отвлечься от околофутбольных баталий и выйти с открытым забралом во внешний мир, где царит иной закон уличной войны, а те, кто должен блюсти правила честной игры, становятся самыми опасными оппонентами. P.S.
В тот день, когда в обычной старшей школе появилась Старгерл, жизнь шестнадцатилетнего Лео изменилась навсегда. Он уже не мог не думать об этой удивительной девушке. Она носила причудливые наряды, играла на гавайской гитаре, смеялась, когда никто не шутил, танцевала без музыки и повсюду таскала с собой ручную крысу. Старгерл считали странной, ею восхищались, ее ненавидели. Но, неожиданно ворвавшись в жизнь Лео, она так же внезапно исчезла. Сможет ли Лео когда-нибудь встретить ее и узнать, почему она пропала? Возможно, лучше услышать об этой истории от самой Старгерл?