Неловкая поступь смерти - [47]

– Если денег, то это может быть только Аркадий.

– Кто знает…

– А ещё тебе ничего не приходит на ум?

– Приходит. Когда преступник понял, что убить Ирину Максимовну всё-таки придётся, он захотел сделать это наверняка, но не был уверен, что ему удалось это с первой попытки и даже со второй.

– То есть он был дилетант.

– Я в этом уверена.

– То есть опять Аркадий!

Мирослава пожала плечами.

– Но хоть убийца и дилетант по твоим словам, отпечатки он все затёр.

– Шура, люди смотрят детективы по телевизору, а некоторые даже читают книги.

– Успокоила.

– И всё-таки это убийство мне кажется странным.

– Почему?

– Создаётся такое впечатление, что его совершил человек, доведённый до крайности, или псих.

– Нет, психов давай пока оставим на обочине, но вот доведённым до крайности и был Аркадий Селиванов. Над ним висел дамоклов меч огромного долга, и он рисковал каждую минуту потерять жизнь.

– Ты думаешь, что они бы его на самом деле убили?

– Не сомневаюсь в этом.

– А мне кажется, – заговорил Морис, – что сначала они занялись бы девушкой.

– А что, – согласилась Мирослава, – это вполне возможно.

– Вы хотите сказать, что они бы похитили Милу Горбункову?

– Угу, и возвращали бы её по частям, пока Селиванов не начал выплачивать им деньги.

– Морис у нас большой романтик, но ты-то чего клюнула на эту версию? – спросил Наполеонов. – Кто вам вообще сказал, что Аркадий дорожил жизнью своей сожительницы?

– Разве нет?

– Лично у меня сложилось мнение, что это Горбункова держится за Селиванова, но никак не он за неё.

– Ты же сам говорил, – напомнил Морис, – что он жил на её деньги?

– Ну и что с того? – спросил Наполеонов.

Миндаугас посмотрел на него растерянно. И Мирослава пришла ему на помощь:

– Морис хочет спросить, но стесняется, разве найдётся ещё одна другая дура, которая станет содержать этого трутня?

– О! – весело воскликнул Шура. – У нас таких дур пруд пруди!

– Очень много, – пояснила Мирослава.

– Я понял, – отозвался Морис. Но в его голове всё равно не укладывалось, как это девушка, женщина может себя так мало ценить.

Мирослава ласково погладила нахмуренный лоб Мориса и сказала:

– Ладно, не бери в голову.

Глава 19

После смерти Ирины Максимовны Селивановой Михаил Муромцев впал в такое тяжёлое душевное состояние, какое у него было пять лет назад, когда он потерял родную мать. Но тогда прийти в себя и пережить боль ему помогла именно тётя Ира. И вот теперь её нет.

Видя, как страдает её любимый человек, Вероника решила переехать к нему. Родители Бубенцовой не были в восторге от решения дочери, но смирились. Во-первых, потому что скоро и так их свадьба, а во-вторых, Михаил им нравился. Вероника ничего не сказала родителям об оставленном Селивановой наследстве Михаилу.

Муромцев почувствовал облегчение, когда Вероника оказалась рядом. Он мог часами рассказывать ей, какой замечательной была тётя Ира, и она терпеливо его выслушивала.

– Представляешь, – говорил Михаил, – мы даже ни разу не поссорились с тётей Ирой. Она мне всегда была как вторая мама.

Вероника кивала и осторожно гладила худые длинные кисти жениха.

Телефонный звонок от Наполеонова озадачил не только Муромцева, но и её.

– Представляешь, – говорил Михаил, – следователь зачем-то интересовался, учится ли со мной кто-нибудь, у кого папа работает нотариусом!

– А ты?

– Что я? Нет у нас такого. Я так и сказал.

– Молодец! Это, скорее всего, Аркадий плетёт интриги, – уверенно проговорила Вероника.

– Но зачем ему это? – вырвалось у Муромцева, но тотчас вспомнив о наследстве, он осёкся и выдохнул: – Может, ты и права.

– Не может, а точно! – парировала Вероника.

– Послушай, Бубенчик, – Михаил осторожно стал перебирать выбившуюся из причёски прядку её волос, – ты уверена, что мы правильно поступаем?

– В смысле? – удивлённо спросила она.

– Но ведь я не родственник Ирины Максимовны и, наверное, не имею права на её наследство? – он пытливо посмотрел в глаза девушки.

– Понятно, – проговорила Вероника и отвернулась.

– Бубенчик, пожалуйста, не сердись, просто я боюсь, что меня будет мучить совесть.

– А в том случае, если ты наплюёшь на последнюю волю женщины, которую ты считаешь своей второй матерью, совесть тебя мучить не будет? – спросила Вероника прямо.

– Нет, ну я не знаю. – Михаил опустил голову.

– И когда Аркадий развеет все деньги Ирины Максимовны по ветру, у тебя тоже будет спокойно на душе?

– Нет, конечно! Просто ты неправильно меня поняла.

– Знаешь что, Миша, до вступления в наследство ещё шесть месяцев. Так что оставим этот вопрос на потом. А пока нам нужно заняться похоронами Ирины Максимовны. Её приёмный сын, как я понимаю, хоронить её не собирается.

– Но у Аркаши нет денег, ты же знаешь, – попытался снова вступиться за Селиванова Муромцев.

– А у тебя есть?

– Есть немного. Ты же знаешь, я копил на свадьбу, – он грустно вздохнул.

– Ну вот и у меня тоже есть, – решительно заявила Вероника, – соберём эти деньги вместе и посмотрим.

– Если не хватит, можно взять кредит, – предложил Михаил.

– Никаких кредитов, – резко осадила его Вероника, – если не хватит, я займу у родителей.

– Ты думаешь, они дадут?

– Естественно.

– Но мне кажется, что это неудобно.