Нэлли - [41]

— Нет, об этом я даже не смел мечтать! Просто сон какой-то, — отвечал он.

— Хорошо, что этот сон наяву, — заметила девочка.

XXII. В тайфуне

Октябрь считался у моряков самым неблагоприятным в Восточно-Китайском море. В это время там обыкновенно свирепствуют сильные бури и проносится страшный морской ураган, называемый «тайфуном». Сильно нагретый в летние месяцы воздух в Южно-Китайском море, прорезаясь через Формозский пролив, устремляется на север. Здесь, в ВосточноКитайском море, он сталкивается с холодным воздушным течением, вырывающимся через Корейский пролив из Японского моря и устремляющимся на юг. Это столкновение двух могучих воздушных течений производит в воздухе сильнейший круговорот. На море поднимается буря. Громадные водяные валы вздымаются на протяжении всего того гигантского кольца, которое описывают в воздухе два столкнувшиеся воздушные течения.

Так как напор разгоряченного ветра с юга, от острова Формозы, сильнее холодного, дующего из Корейского пролива, с севера, то бушующее морское кольцо, крутящееся вокруг своей оси, в тоже время с невероятной быстротою подвигается в северном направлении. Быстроте его передвижения вперед способствует к тому же теплое течение Куро-Сива, несущееся от о. Формозы на северо-восток, к западным берегам Японии.

Внутри такого кольца вследствие сильного его вращения происходит неравномерное волнение, толчея, и ни одно судно, попавшее в него, никогда еще оттуда не возвращалось, погибая разбитым я щепки.

Попадая в самое кольцо тайфуна, даже большие океанские пароходы редко выбираются из него без серьезных повреждений. Все морское пространство, окружающее кольцо тайфуна на многие десятки километров, подвергается настолько сильному волнению и ветру, что морякам стоит немало усилий, чтобы избежать крушения. Такое пространство называется у моряков крыльями, хвостом или головой тайфуна, в зависимости от стороны тайфунного кольца, в которое попадает корабль.

Вот таким тайфуном была захвачена «Заря» на своем пути от острова Формозы в Японию, куда теперь направлялся Стефансен с богатой добычей после удачного плавания среди островов южных вод Тихого океана и у берегов Австралии.

Было ясное, прохладное утро.

Нэлли сидела за столом в кают-компании и читала вслух Петру русскую книгу.

Она уже читала и писала по-русски и многое понимала из прочитанного без словаря. Зато русское произношение давалось ей очень трудно. Буквы «ы» и мягкий знак казались непреодолимыми для девочки.

Урок был прерван Диком.

— Нам предстоит неприятное испытание: капитан опасается, что к вечеру разразится тайфун, — сказал он, садясь на диван.

О тайфуне и Петр и Нэлли не раз слышали устрашающие рассказы матросов.

— Но ведь небо совершенно чистое, да и море спокойное. Мне говорил Вуд, что благодаря попутному ветру мы идем с большой быстротой, и через три дня будем в Японском порту Кобе, — заметила, Нэлли.

— Пойдемте наверх, — позвал юношей Дик. Когда они поднялись на верхнюю палубу, то там собралась, уже вся команда «Зари»,

Матросы рассыпались по борту парохода и пристально всматривались в морскую даль.

— Я ровно ничего не вижу, — сказал Петр.

— А вон над южной частью горизонта белое облачко. Его можно заметить простым глазом, — сказал Дик.

Юноша действительно увидел небольшое продолговатое облако, застилавшее часть горизонта.

— Вот это облако и есть самый верный признак тайфуна, — пояснил Дик.

Роза, очень боявшаяся бури, тоже пришла посмотреть на предвестника ее мучений. Она всегда страдала от качки и с ужасом прислушивалась к пророчеству Дика.

— Выть-может, буря пронесется мимо, — сказала она, уходя в лазарет, где у нее на руках были трое пациентов, заболевших тропической лихорадкой во время пребывания «Зари» в водах Формозы.

Капитан Джонс, по-видимому, был очень озабочен. Он не сходил с мостика и, как говорил Дик, всеми силами старался уйти от настигающего «Зарю» тайфуна.

Через час ветер усилился. По небу с невероятной быстротой неслись клочья черно-бурых облаков. Некоторые из них проносились очень низко и, казалось, над самыми мачтами парохода, другие более медленно проходили над ними.

Наконец все небо покрылось сплошной тучей сине-серого цвета. Морская зыбь становилась все сильнее и сильнее. «Заря» уже сильно качалась на огромных волнах, то высоко поднимая свой нос к небу, то опуская его вниз, и стремительно неслась, словно сани с ледяной горы, в открывавшуюся впереди темную пропасть.

Наконец стало так темно, что пришлось зажечь электричество.

Нэлли спустилась в кают-компанию и легла на диван. У нее сильно болела голова, и ее два раза уже стошнило. Петя крепился, хотя и ему голова казалась наполненной свинцом.

Дик был на капитанском мостике.

Волнение настолько усилилось, что находиться на палубе уже было не безопасно. Иногда громадные волны перехлестывали через борт и заливали то одну, то другую часть дека.

Держась за перила, тянувшиеся вдоль стен наружных кают, Петя спустился в кают-компанию. Там, кроме Нэлли, он нашел и доктора Томсена, который лежал на полу и тихо стонал.

Мальчик бросился к нему, но доктор, открыв глаза, сделал знак рукой, чтобы его оставили в покое.