Нелинейная зависимость - [23]

– Обязательно разберется. Ты ведь знаешь, он один из лучших спецов. Помнишь, ему даже менты три года назад дали сделать неподбираемый код для электронных замков.

– Помню. Но одно дело – коды с открытым ключом, а другое – делать то, что согласно современной теории невозможно в принципе.

– Баба ведь сделала! – успокоил его Андрей. – К тому же мы теперь точно знаем, что это возможно.

Пашка прибыл через полчаса.

– Ну что тут у вас? – сходу спросил он. – О, бутербродики…

Он ухватил бутерброд и поискал глазами свободную чашку для кофе.

– Ну и лица у вас… – он включил кофеварку. – Как после всенощного бдения.

– На себя посмотри… – буркнул Андрей.

Пашка послушно глянул в зеркало возле шкафа.

– У меня-то все как раз нормально, а у тебя глазенки, как в начальной стадии коньюктивита. Рассказывайте, в чем ваша проблема.

Валентин и Андрей переглянулись, затем, совершенно синхронно, повернули лица к Пашке.

– Вы что, издеваетесь? – он заинтересованно поднял брови, не зная, злиться или смеяться.

– Паш… Ты стул возьми. – посоветовал Андрей. – А еще лучше вместо меня садись в кресло возле компьютера. Я и на стуле могу.

Совершенно сбитый с толку Пашка уселся возле машины.

– Вы яснее можете выражать свои мысли? – осторожно переспросил он.

– Сейчас, сейчас. Все расскажем. – пообещал Андрей.

Валентин встал и молча налил себе вторую чашку кофе.

– Сердце посадишь. – предупредил Пашка.

– С вами я его и так посажу… – фыркнул Валентин и наполнил чашку.

Андрей вздохнул и наконец подобрал нужную фразу для начала разговора:

– Паш. Ты только не подумай, что мы психи…

– Хорошее начало. – усмехнулся Пашка, но в глазах появилась заинтересованность, которой раньше не было.

– Я тут, в кабинете, встречался с одной женщиной. – продолжил Андрей. – И мы смотрели программы, которые она принесла. Перед просмотром она их устанавливала, понятное дело. И попросила перестроить параметры кэша, чтоб увеличить быстродействие. Я ей позволил. Ну, мы посмотрели и разъехались. А сегодня звонит Валентин и говорит, что его машина работает вдвое быстрее обычного.

– Во сколько? – насторожился Пашка.

– Вдвое. – подтвердил Валентин.

– На каком алгоритме?

– Преобразование Фурье.

Пашка хихикнул и покачал головой.

– И это прямо сейчас можно замерить?

– Нет. – грустно ответил Андрей. – Я попробовал изменить параметры кэша и все вернулось в привычные рамки.

– Вы мне голову морочите, да? – поднял брови Пашка. – Поверьте, я уже готов узнать, в чем соль вашей шутки.

– Это не шутка. – Андрей тоже пошел выцеживать из кофеварки добавку.

– Так почему же ты не поставил параметры, на которых машина работала необычным образом?

– Они не устанавливаются. – объяснил Валентин.

– Что значит не устанавливаются? Сколько там было? – он потянулся к мышке.

– Пятьдесят процентов. – ответил Андрей.

Пашкина рука замерла и медленно опустилась на стол.

– Сколько, сколько?

– Не прикидывайся глухим. – осадил его Валентин.

Пашка откинулся на спинку кресла и рассмеялся, прикрыв лицо руками.

– Вспомнил! – процедил он сквозь смех. – Была у нас такая байка. Это из той же оперы, что и карбюратор от «КАМАЗа», и гусеницы от трактора «Беларусь»… Когда кто-то из чайников ругался, что машина работает медленно, мы советовали ему выставить кэш на пятьдесят процентов. Но емкость кэша может быть либо меньше, либо больше пятидесяти, там же русским языком написано… Ты хочешь сказать, что этого не знал?

– А почему? – вполне серьезно спросил Андрей. – Я всегда ставил шестьдесят, как советуют. Другого не пробовал.

– Тебе на пальцах объяснить, или с формулами? – Пашка убрал ладони от раскрасневшегося лица.

– На пальцах.

– А… Хорошо. Память, построенная по ISP-технологии уже шумит на квантовом уровне. Детальки там махонькие. Каждый бит хранится в десятке тысяч атомов, даже меньше, если реально. То есть, при работе классических алгоритмов там накапливаются определенные погрешности, связанные с принципом суперпозиции состояний «ноль-единица». Чтобы исключить эту погрешность, на каждой операции вся память сканируется четыре раза подряд, битовые значения проверяются, погрешность отнимается и вычисления переходят на новый вычислительный шаг. Если же емкость кэша выставить ровно на пятьдесят процентов от емкости памяти, то два такта сканирования придутся на кэш и лишь два оставшихся на память как таковую. В любом другом случае разница получается нечетной и принцип четверного сканирования сохраняется.

– Хорошо. А почему нельзя сканировать два раза? – решил уточнить Андрей.

– Потому что точность вычисления погрешности падает вдвое и ее придется вычитать уже по квантовым алгоритмам. А их пока нет. Есть только алгоритмы Шора и Гровера, но для этой операции они непригодны.

– Понятно. – кивнул Андрей. – Но если теоретически допустить возможность двойного сканирования, то машина будет работать в два раза быстрее?

– Да. Это и побудило Скотта учредить сорокамиллионную премию. Но на тысячном вычислительном шаге все твои нули перепутаются с единицами.

В тишине кабинета было слышно, как шуршит кондиционер. Где-то недалеко проехал мощный турбодизельный грузовик, и стекла дрогнули от его басовитого рева.