Нелепая привычка жить - [5]

Не то чтобы Малахов безоговорочно доверял Лошманову. Нет. Он отлично знал, что времена верных слуг, безвозмездно преданных своим хозяевам и готовых жизнь за них отдать, давно прошли (если вообще когда-либо бывали). Все в этом мире имеет свою цену, в том числе и бескорыстная преданность. Но Виталию не хотелось потерять толкового помощника, и он видел один способ, чтобы этого избежать, – добиться того, чтобы у Аркадия не было стимула покинуть его компанию. Малахов очень хорошо платил своему заместителю и всерьез подумывал о том, чтобы сделать Лошманова акционером «Мит-сити».

– Звали? – улыбающийся Аркаша появился в дверях, принеся с собой легкий запах эксклюзивного парфюма. Была пятница, день, когда на фирме, по западной моде, сотрудникам был разрешен свободный стиль одежды, и на Лошманове, вместо обычного элегантного делового костюма и галстука, были эффектно порванные джинсы, стоившие явно не одну тысячу долларов, и трикотажный джемпер, тоже весь в мелкую дырочку, точно его побила моль. Правая рука президента выглядел так, точно он сошел с картинки глянцевого журнала, которые так любила Светлана Малахова. Виталий даже иногда поддразнивал его, называя фотомоделью, но сам Лошманов предпочитал применять к себе понятие «метросексуал». Услышав это слово впервые, строго воспитанный Малахов на всякий случай слазил в Интернет, нашел значение и успокоился – несмотря на двусмысленное звучание, никакого намека на отклонения в половой сфере термин не таил. Метросексуалами, оказывается, назывались мужчины, живущие в мегаполисах и уделяющие повышенное внимание своей внешности и одежде. Этакие денди двадцать первого века.

– Да звал, звал… Ты проходи, садись, – он кивнул помощнику на кресло. – Слушай, придумай, куда мне нашего штатовского друга сводить поужинать, а то я уже голову сломал! По-моему, мы с ним уже всю Москву облазили, а ему, ты же знаешь, каждый раз подавай что-то новое…

Аркадий ответил с ходу, точно заранее знал, о чем его спросят:

– На Рублевском шоссе, недалеко от Окружной, есть ресторан «Рашн стайл»[2]. Вполне приличный кабак. И как раз русская кухня, как наш американский папик любит.

– Ну и отлично, – Виталий тут же позвонил по внутренней связи секретарю. – Полинка, разыщи по Интернету ресторацию под названием «Рашн стайл», позвони и закажи столик на двоих, к семи вечера. Постой, не клади трубку. Что там у Васильича с водителями? Плохо, должна, между прочим, знать. Соедини-ка меня с ним. Васильич? Ну что у нас там? Долго мне еще самому баранку крутить? В понедельник? А что так поздно? Ну и что, что пятница и вторая половина дня? Ладно, смотри, чтоб в понедельник были.

Малахов раздраженно ткнул трубку на базу. Похоже, безобидная хандра стала медленно, но верно переходить в раздражение.

– Да не заморачивайтесь, шеф, – лицо Аркаши было полно искреннего сочувствия. – Хотите, до ресторана я вас лично довезу? Заодно к матери заеду, в Немчиновку, там же недалеко. Она рада будет до смерти. С тех пор, как она окончательно в загородный дом жить перебралась, я ее нечасто балую своим посещением… А обратно такси возьмете. Там у кабака вечно водилы тусуются, по-моему, даже стоянка есть.

– Ладно, – буркнул Виталий и снова набрал внутренний номер Полины. – С Джозефом меня соедини.

Глава 2 Русская рулетка для американского партнера

Аркаша не подвел – ресторан действительно оказался вполне приличным и, что самое главное, явно понравился американскому гостю. Коллуэй с видимым удовольствием рассматривал вышитые крестиком скатерти и занавески, стулья с высокими резными спинками и стилизованные лубки на бревенчатых стенах. Он одобрительно цокал языком и только раз заметил, что прислуживать здесь, по его мнению, должны были бы девушки в сарафанах и кокошниках, а не одетые «а-ля трактирные половые» парни.

Солидный, а проще говоря, тучный Джозеф Ален Коллуэй, несмотря на почтенный возраст (ему было уже хорошо за полтинник), в чем-то походил на малого ребенка. Эмоциональный и впечатлительный, он крайне болезненно реагировал на любые, самые мелкие неприятности, будь то автомобильная пробка или короткие гудки в телефоне. Зато уж когда случалось что-то хорошее, пусть даже и совершеннейший пустяк, радость Джозефа не знала границ. Малахову эта особенность заокеанского партнера доставляла много хлопот. Сами подумайте, каково вести дела с человеком, кидающимся из крайности в крайность? Однако сотрудничество с Коллуэем было, по выражению Аркаши, «жирным». Очень выгодным. И ради этого Виталию приходилось терпеть постоянные перемены настроения Джозефа и даже его многочисленные капризы, что было, признаться, совсем уж нелегко.

К середине жизни бывший техасский фермер, значительно преуспевший в мясном бизнесе, вдруг заинтересовался своей родословной, обратился к специалистам и неожиданно нашел у себя русские корни. Оказалось, что его прабабушка по материнской линии была родом то ли из Рязани, то ли из Зарайска… Пятидесятилетний вдовец, отец трех взрослых детей, пришел в восторг от своего открытия и страстно увлекся всем русским. Для начала он нанял себе учителей – носителей языка – в наши дни сделать это и в Техасе оказалось совсем несложно, – потом прочел несколько книг русских классиков (большинство, правда, по-английски, в сокращенном и адаптированном переводе) и, наконец, затеял торговлю с Россией. В Малахове он видел не просто партнера, но, по совместительству, закадычного друга, способного и желающего понимать все тонкости его мятущейся души с генетическими отголосками русской загадочности; гида по манящей и противоречивой стране, которую, как известно, умом не понять и аршином не измерить; бесплатного педагога по языку, а также кого-то вроде сказочной феи или золотой рыбки, чьей святой обязанностью является исполнение всех желаний, возникающих у Джо «на исторической родине».