Нелегкий флирт с удачей - [45]

— Выдали сухим пайком, по четыре тысячи калорий. — Пожав плечами, Брюнетка захрустела фисташковой засахаренной палочкой, поморщилась, запила остывшим чаем. Она не любила сладкого вкуса во рту. — Сгущенка там, тушенка. В кофе добавлен женьшень с бромом, чтобы никаких отвлекающих факторов. Не промахнутся, если что, не впервой.

Майор Блондинка промолчала и, хотя была не суеверна, трижды незаметно сплюнула через левое плечо — у нее еще с утра было дурное предчувствие.

А на сцене уже вовсю старался Яша Лохматович — ревущим зычным голосом, нараспев, он представлял богатырей-финалистов, сотрясал воздух пухленьким кулачком и от избытка чувств и коньяка «Бисквит» выделывал ногами умопомрачительные кренделя. Зал неистовствовал, он напоминал разбуженный вулкан, от хруста баксов шла кругом голова, бешеные деньги рекой текли в тотализатор. Однако бой получился смазанным и быстротечным. Се-рега, пропустив зуботычину, жалобно вскрикнул, руки его опустились, получив еще, он сложился вдвое, снова дал себя ударить и, не группируясь, словно куль с дерьмом, всей тяжестью рухнул на пол. Нокаут получился так себе, как сказал бы Станиславский, но ничего, схавали и такой. Зрительский вулкан разродился бурлящей лавой, Черный Буйвол взревел, словно раненый лев, и, подпрыгнув, чудом не задел рогами мужичка с брандспойтом. Яша Лохматович оглушительно изошел восторгом:

— Какой день! Какой бой! Викингам и не снилось!

— Голову ему набок, голову, чтобы блевотиной не захлебнулся. — Прохорова бережно потащили из клетки. Едва очутившись за кулисами, он изобразил возвращение в тело, вскочил на ноги и стал поджидать Черного Буйвола, чтобы выяснить отношения до конца, но не дали.

Всех полуфиналистов вызвали на сцену — восьмерых красавиц в белоснежных, словно лепестки магнолий, платьях и шестерых бойцов, не успевших еще толком смыть свою и чужую кровь. Вот он, вожделенный миг, квинтэссенция славы, раздача слонов, пение дифирамбов и изливание бальзама на ликующие души триумфаторов. Награждение. Однако процедура не затянулась, господин Морозов был краток, чувствовалось, что ему не до официальных церемоний. Он торопливо вручил ключи от «форда» и «тойоты», оделил всех ценными презентами и каким-то сдавленным, горловым голосом пояснил, что полуфиналисты получают бонусную премию в виде месячного тура по Норвегии, все формальности завтра в туристической фирме «Альтаир». А сейчас — шампанского.

Лицо его позеленело, на лбу выступил обильный пот, однако он нашел в себе силы улыбнуться и высоко поднять бокал — за женщин и успех. Корнецкая тянула прохладный, кисловатый «брют» и, улыбаясь, посматривала на Прохорова — голова, руки, ноги целы, и слава богу. Она заняла восьмое место и сейчас, держа под мышкой презентованный фен, находилась в отличном настроении. Да, права Ингусик, почему бы не скататься в Норвегию, где в фьордах плещутся касатки. Прохоров шампанского терпеть не мог: даже не пригубив, он поставил бокал и с ненавистью покосился на Черного Буйвола — ну погоди, гад, попадешься ты мне в чистом поле!

За столиком чекистов было не до тостов — операция вступила в завершающую фазу. Клиент, похоже, доходил до нужной кондиции. Однако не грех было и подстраховаться.

— Внимание всем, это первый. — Подполковник вытянулся в кресле, глаза его не отрывались от сцены, где дело уже близилось к концу. — Всем нулевая готовность. Повторяю, нулевая.

Мгновенно оперативницы встали из-за стойки и, пританцовывая, направились на улицу, чтобы взять под контроль пятачок у входа, спецназовцы из группы захвата вышли проветриться в парк и беззвучно затаились в кустах, снайперы проверили затворы и стали по системе йогов замедлять дыхание — стрелять ведь необходимо во время паузы, когда замирает сердце.

— Ну, на счастье! — Не допив, господин Морозов разбил свой бокал, сделал несколько шагов к краю сцены и внезапно, схватившись за сердце, рухнул прямо на судейский стол. Брызнули стекла очков, прощально зазвенел хрусталь, проснувшийся мент истошно заорал:

— Служу Советскому Союзу!

Крики, шум, визг, бой посуды, суета и неразбериха. Побледневшие бодигарды положили Морозова на стол, и целитель Дятлов принялся было оказывать ему первую помощь, но вскоре даже он понял, что имеет дело с трупом.

— Наука здесь бессильна, — сказал эскулап и бочком-бочком отправился мыть руки — только его и видели.

— Господа, музыкальная пауза, — исчез следом за ним Яша Лохматович, полуфиналисты тоже быстренько убрались за кулисы, а чертов Пиль со своими сыновьями затянули на четыре голоса:

— А ты такой холодный, как айсберг в океане…

— Братва, коренной зажмурился, менты приедут, всех заметут. — Среди почтеннейшей публики возникла легкая паника, народ косяком устремился на выход, и бородач в роговых очках и на редкость удачном галстуке без труда затерялся в этом орущем скопище. Особо не торопясь и свободно ориентируясь в темноте, он двинулся между сонных деревьев и вскоре вышел к кустам, где была запаркована черная «Лада». Ну вот, fu e nоn е! [21] Забравшись в машину, он избавился от очков и грима и, превратившись в Полковника, надел ноктовизор, прибор инфракрасного ночного видения. Мир сразу сделался зеленым для него. Присмотревшись, он заметил снайперов на деревьях, затаившуюся группу захвата, ухмыльнулся и скомандовал в микрофон: