Нелегкая победа - [28]

Джеральд ухмыльнулся.

— Ну, это ты можешь взять на себя. Никто к ней и близко не подойдет, если ты будешь стоять рядом.

Гэрри окинул брата многозначительным взглядом.

— Дорогой братец, хочу напомнить — если это ускользнуло от твоего общепризнанно рассеянного внимания, — в настоящий момент я являюсь в семействе Лестеров главной мишенью для сватающих мамаш. После того как Джек попался в сети мисс Уинтертон, они с удвоенными усилиями обрушатся на твоего почтенного слугу.

— Знаю, — беззаботно усмехнулся Джеральд. — Ты не представляешь, как я благодарен тебе за это. Если повезет, обо мне они и не вспомнят. К счастью, поскольку у меня нет твоего опыта.

Джеральд говорил искренне. Гэрри проглотил резкие слова, готовые сорваться с языка. Стиснув зубы, он вернулся к безопасной беседе сэра Генри, прилежно избегая дальнейших контактов со своей судьбой. Своей сиреной. Влекущей его на скалы.

Гости разъехались одновременно. Гэрри и Джеральд, как члены семьи, задержались. Эм стояла на парадной лестнице, прощаясь с отъезжающими. Джеральд и Хетер болтали у двери гостиной. В полумраке у парадной двери Гэрри оказался рядом со своим искушением.

Его тетя, как он заметил, не спешила возвращаться в дом.

Люсинда бросила на него наивный взгляд…

— Мы увидимся в Лондоне, мистер Лестер?

Гэрри не понял, притворна ли ее наивность.

Он смотрел на ее поднятое к нему лицо, широко распахнутые голубые глаза.

— Я не намеревался появиться в этом сезоне.

— Жаль, — сказала она, и губы растянулись в улыбке. — Я хотела вернуть вам долг, как мы договорились.

Он вспомнил не сразу.

— Вальс?

Люсинда кивнула.

— Да. Но если вас не будет в Лондоне, тогда прощайте, сэр.

Она протянула руку. Гэрри взял ее, пожал, не сознавая, что делает. Прищурившись, он всмотрелся в ее лицо. И мог бы поклясться, что эти глаза не умеют лгать.

Люсинда прощалась. Может, в конце концов, его спасение еще возможно?

Затем ее губы слегка изогнулись.

— Не сомневайтесь, я вспомню о вас, вальсируя в лондонских бальных залах.

Гэрри сжал ее пальцы… и еще сильнее сжал свои перчатки. Взрыв чувств потряс его: гнева и острого желания. Он чуть не потерял контроль над собой. Она смотрела на него, глаза ее сверкали, губы слегка раскрылись. Не благодаря, а вопреки ей и ее нежному искушающему взгляду он смог замаскировать свое волнение. Он заставил себя выпустить ее руку, поклонился, чувствуя, как немеет его лицо.

— Желаю вам спокойной ночи, миссис Бэббакум.

С этими словами он вышел, не заметив разочарование, затуманившее глаза Люсинды.

С вершины парадной лестницы она следила за его отъездом и просила Бога, чтобы Эм оказалась права.

Глава шестая

Люсинда молилась и десять дней спустя, когда в сопровождении Эм и Хетер вошла в бальный зал леди Хэвербак. Бал ее светлости стал первым важным событием сезона. Переезд в Хэллоуз-Хаус на Одли-стрит прошел успешно и занял четыре дня. Последующие дни были посвящены необходимым визитам к портнихам и в модные магазины. В предыдущий вечер Эм устроила небольшой прием для избранных, решив представить своих подопечных высшему свету. И осталась довольна: приехали почти все приглашенные, хотя уже много лет она не была в столице. Лишь одно позолоченное приглашение осталось без ответа.

Люсинда сама написала его и отправила по адресу лондонского пристанища Гэрри на Хаф-Мун-стрит, но теперь тщетно высматривала среди гостей его белокурую голову.

— Вы должны отпустить его, если хотите, чтобы он вернулся, — заявила Эм. — Он точно как его лошади: можно привести к водоему, но нельзя заставить пить.

Итак, она его отпустила… даже не намекнув, как он ей нужен.

И пока он не вернулся.

Разодетая в блестящие василькового цвета шелка, с искусно уложенными вокруг лица локонами, Люсинда стояла возле дверей бального зала и оглядывалась по сторонам.

Они приехали не поздно и не рано, в зале уже собралось немало гостей, но он еще не был переполнен. Элегантные джентльмены беседовали со светскими матронами: вдовами и дуэньями, восседавшими вдоль стен. Их подопечных, в основном юных девиц, впервые вывезенных в свет, можно было узнать по светлым платьям пастельных тонов. Они мелькали повсюду. Более смелые болтали с юными ухажерами. Другие, позастенчивей, жались друг к другу.

— О, взгляните! — воскликнула Хетер, сжав руку Люсинды. — Вон там мисс Морли и ее сестра. Можно мне присоединиться к ним?

Люсинда улыбнулась издали оживленным мисс Морли.

— Конечно. Но найди нас, когда поговоришь.

Хетер ослепительно улыбнулась.

Эм ухмыльнулась.

— Мы будем там, — и она лорнетом указала на диван у стены.

Поклонившись, Хетер упорхнула. Очаровательное видение в бирюзовом муслине, с золотистыми, высоко поднятыми локонами.

— Смею сказать, хоть и сама выбирала, это платье очень ей идет, — объявила Эм и направилась к вышеупомянутому дивану.

Люсинда последовала за ней. Она уже собиралась грациозно присесть на парчовый диван, когда юный мистер Холлингсуорт появился рядом с ней в сопровождении более зрелого и гораздо более элегантного джентльмена.

— Добрый вечер, миссис Бэббакум. Счастлив видеть вас снова. — Мистер Холлингсуорт, с которым Люсинда познакомилась накануне, чуть не прыгал от возбуждения.