Нелегкая победа - [22]

В его пристально изучающих Патрицию глазах вдруг промелькнуло что-то похожее на нежность.

— В общем, так или иначе, доктор Майер не видит того, что скрывается за вашим очаровательным личиком. А я вижу. И я говорю вам, что вы скоро поправитесь и будете играть не хуже прежнего. Если, конечно, вы этого хотите.

Патриция устало кивнула головой.

— Ну-у, тогда вы будете играть даже лучше прежнего.

Рон развел руками и засмеялся. Потом он опять продолжил серьезным тоном:

— Я как-то сказал, что собираюсь позаботиться об этом. Так вот, я не отказываюсь от своих слов. Я хотел бы помочь вам. Вы прекрасный спортсмен, Патриция, но мне кажется, что вам нужен человек, который будет за вами присматривать. Вы слишком долго боролись с судьбой один на один.

Патриция хотела было раздраженно вырвать свою руку из его ладоней, но почувствовала, что сейчас слишком слаба, и не стала этого делать. Она терпеть не могла, когда с ней говорили покровительственным тоном. Для нее была непереносима даже мысль о том, чтобы попасть от кого-то в зависимость. Вот он сидит здесь, думала Патриция с раздражением, весь — воплощение здоровья, силы и мужской привлекательности, а она лежит на больничной койке беспомощная, разбитая душевно и физически, да еще с травмами, которые, возможно, не удастся вылечить. Конечно, сейчас он может позволить себе так с ней разговаривать!

Теперь Рон Флетчер показался ей неприятным и совершенно чужим человеком. Он, впрочем, больше уже ничего не говорил, а просто сидел молча и смотрел себе под ноги, поэтому у Патриции появилось время подумать. Закрыв глаза и немного отдохнув, она решила, что не стоит поддаваться сиюминутным эмоциям. Ведь каким бы ни был Рон Флетчер, пусть высокомерным, а может, даже и коварным, в данный момент он один был на ее стороне. Он один предложил ей помощь и поддержку и сказал ободряющие слова, в которых она так нуждалась. Сейчас не самое важное, какие там у него планы и цели, важно то, что он верит в нее и рассчитывает на нее.

Боже, а что если он ошибается?!

Патриция усилием воли отогнала от себя эту страшную мысль.

Через два дня Патрицию выписали. Последнюю ночь она почти не спала, лихорадочно думая о том, что ждет ее за воротами больницы.

— А вы действительно уверены в том, что хотите, чтобы я пожила у вас дома? — решила она все-таки спросить Рона вечером накануне выписки. — Мне становится как-то неудобно, когда я об этом думаю. Получается, что я почти навязываюсь… То есть, я имею в виду, что у кого-то может создаться ложное впечатление… В общем, я хочу сказать, что мне бы совершенно не хотелось вас стеснять — мы с вами почти не знакомы, у каждого своя жизнь. И вообще, получается, что я уже становлюсь вам обязана, а ведь мы с вами еще ни о чем еще не договорились. Я даже не успела как следует обдумать ваше предложение. К тому же, я сейчас не могу вам ничего обещать, вы же понимаете, это не совсем зависит от меня…

Патриция почувствовала, что у нее не хватает слов, чтобы выразить все свои сомнения, и замолчала. С одной стороны, ей необходимо было дать понять, что она не хочет быть ему обязана. С другой стороны, она сейчас была не очень-то уверена в своих силах и боялась, что у нее вообще может ничего не получиться, и он в ней разочаруется. Но Рон только пожал плечами, по-своему поняв причины ее волнения.

— Пожалуйста, не беспокойтесь, Патриция, — сказал он. — Вы никак не можете меня стеснить. К тому же, мое предложение имеет чисто деловой характер, а этот дом как раз и предназначен для деловых встреч. Я же бизнесмен, Патриция, не забывайте об этом, и у нас с вами деловое сотрудничество.

Тут на лице Рона появилась его обычная усмешка.

— А если вы мне не доверяете, — продолжил он весело, — то могу вас успокоить — я попросил миссис Стейн, мою экономку, чтобы она жила в доме все то время, пока вы гостите у меня. Она, если хотите, будет исполнять роль вашей дуэньи, раз уж вы не можете положиться на свое собственное здравомыслие.

— Очень смешно! — оборвала его Патриция и опять с бессильным раздражением подумала, что этот человек совершенно невыносим.

Ровно в восемь часов утра Рон заехал за Патрицией и помог ей сесть в машину. На улице было жарко и влажно, но девушка попросила его выключить кондиционер и, закрыв глаза, с наслаждением вдыхала свежий воздух. После запаха больницы он казался ей чуть не райским ароматом.

— Мы поедем по этому шоссе прямо до Дьюфорда, — сообщил Рон. — Это не самая живописная, но зато самая короткая дорога. Вы, наверное, тоже не раз по ней ездили?

Патриция не ответила, поэтому Рон повернул к ней голову и тут же широко улыбнулся: свернувшись калачиком на заднем сиденье, девушка крепко спала.

Она проснулась оттого, что машина остановилась. Рон сидел, откинувшись на спинку и вытянув ноги, и с улыбкой смотрел в окно. Патриция почувствовала запах моря.

— Где мы? — спросила она, потягиваясь и протирая глаза.

— Уже в Дьюфорде, — ответил он. — Ну вы и соня, моя дорогая. Всю дорогу проспали.

Патриция выглянула из окна и увидела великолепный морской пейзаж. Каменистый берег был окаймлен зелеными холмами, кое-где виднелись болотистые низины с высокой травой, а неподалеку темнел сосновый лес, на опушке которого росли магнолии и карликовые пальмы. Если бы не пастбище на склоне одного из холмов, место выглядело бы совсем диким. Округ вообще славился своей красотой, но вид, открывшийся глазам Патриции, был просто потрясающим.